Солдаты
Шрифт:
попасть туда... Доложив Шахаеву о результатах разведки, он быстро направился
к Сеньке. Решил рассказать ему все, пусть Сенька попросит командира -- и
будь что будет!..
7
Когда солнце стало опускаться к горизонту, Шахаев объявил о конце
привала. Принесенные Акимом сведения говорили о том, что оставаться здесь
разведчики больше не могли,-- совсем близко
всей вероятности резервные.
В полнеба стояло красное зарево, окрашивая макушки деревьев. Разведчики
шли гуськом, осторожно ступая. Впереди -- Шахаев. За ним -- Пинчук, затем --
Уваров, Ванин и замыкающим -- Аким. Запрокинув голову, он сказал:
– - Зари горит. Дождь будет.
Семен засмеялся:
– - Предсказатель новый объявился! Откуда тебе все известно?
– - А вот известно. Ведь как-никак учитель. И тебя, Семен, еще кое-чему
могу поучить.
– - Чему это?
– - белые брови Сеньки сдвинулись: он был явно озадачен.--
Чему же все-таки ты можешь меня поучить, Аким? Уж не за "языками" ли ходить?
– - Зачем же за "языками". Этому ремеслу ты кое-как обучен. А вот
математике, например, русскому языку, литературе... Мало ли чему?
– - Может, кое-что из этих наук я и подзабыл,-- чистосердечно признался
Семен.-- Однако насчет дождя и прочее ты, Аким, подзагнул.
– - Поживем -- увидим.
Аким уже успел рассказать Сеньке о том, что его тревожило, и теперь на
душе у него стало легче. Лицо приняло прежнее добродушное выражение, как
всегда немножко рассеянное. Сенька обещал ему уговорить Шахаева на обратном
пути отпустить Акима на несколько часов, а может, и на всю ночь,-- смотря по
обстоятельствам -- в родное село к невесте.
Вскоре стало душно. Гонимые южными ветрами, низко поплыли темные тучи.
Мокрыми ошмотьями к ногам прилипали прошлогодние дубовые листья. По веткам
забарабанил редкий холодный дождь.
Аким ухмылялся.
– - Ну, что я говорил?
– - толкал он Сеньку.
Но тот не сдавался.
– - Ворона -- дура, но и она может накаркать любую беду.
Дождь усилился.
Разведчики вышли к реке Вьюнка. Шахаев волновался, все время глядел по
сторонам: в этом месте их должен был встретить человек.
Сквозь разрывы облаков выглянула луна -- начищенная, беззаботная -- и
тут же снова спряталась за тучи. Надо было переправляться на противоположный
берег. Посмотрели -- лодки не видать. Но тут случилось то, что на солдатском
языке называется "подвезло": высокое дерево, стоявшее над самой водой,
подмытое течением,
вершиной на тот берег, образовав своеобразный мост.
Первым вызвался пройти Семен.
– - Только в случае чего матери сообщите,-- сказал он, улыбаясь.
Но улыбка получилась не Сенькина -- натянутая, пожалуй даже жалкая. Он
с опаской поглядывал на черную, кипящую пучину и осторожно ступил на дерево.
От тяжести Сенькиного тела дерево опускалось все ниже и ниже, и, когда
Ванин достиг середины, оно качнулось, выскользнув из-под ног разведчика.
Семен попытался было ухватиться за ствол, но потерял равновесие и на глазах
разведчиков исчез под водой.
Сенькин малахай поплыл вслед за обломанными ветками коварного дерева.
Однако через несколько секунд появилась Сенькина голова. Отчаянно рассекая
воду мелкими саженками, солдат поплыл к противоположному берегу и вскоре
выбрался на сушу.
– - Беги в деревню! -- крикнул ему Шахаев.-- Крайняя хата отсюда, с
гнездом аиста на старом дереве! Понял?
Сенька убежал. Увлеченные этим происшествием, разведчики не заметили,
как из кустов вышел высокий седобородый старик. В руках он держал длинный
шест с железным крючком на конце. Первым старика увидел Яков. Незаметно
толкнул сержанта. Шахаев обернулся. Но Пинчук опередил его.
– - Здравствуй, диду!
– - приветствовал он старика.
– - Доброго здоровьечка!
Вскинув кудельные брови, дед пристально смотрел на ребят: "Они или не
они?"
– - Откуда, дедушка?
– - спросил Шахаев и тоже подумал: "Он или не он?"
– - Из Климовки, откуда же мне быть,-- дед махнул рукой в сторону
деревни, в которой только что скрылся Ванин.-- Бревна ловлю... двор у меня
сожгли.
"Значит, он",-- подумал Шахаев, но пароль на всякий случай пока что не
сообщал.
– - Кто же сжег, дидуся, а?
– - спросил он старика.
Дед посмотрел на сержанта и, растерянно теребя бороду, ничего не
ответил.
– - А вы кто будете?
– - помолчав, спросил он, украдкой поглядывая на
мешки за спинами ребят.
– - Рабочие мы, дедушка, домой пробираемся, в Харьков. Из Белгорода.
Немцы нас отпустили. Говорят, красные наступать собираются.
Оттянув двумя пальцами мочку уха и склонив набок голову, накрытую
заячьим, наполовину облезлым треухом, дед внимательно слушал. Потом вдруг
поднял кверху большой нос, потянул им воздух и хитро засмеялся беззубым
ртом.