Солдаты
Шрифт:
– - Ну, слава те господи. А я-то уж боялась...
Бабка была глубоко убеждена, что помогли ее припарки, и гордилась этим
несказанно. Но полному ее торжеству мешал Силантий: он не верил в
целительную силу бабкиных трав и отсутствие простуды у Сеньки после
вынужденного купанья в холодной апрельской воде объяснял исключительно его
молодостью.
– - В его-то годы я и не знал, что такое хворость, -- хвастался он,
возражая старухе.
Вечером
уплыла по реке.
– - Теперь вона, мабуть, у Черному мори гуляе, -- заявил Пинчук,
прилаживая ремни на свои широкие плечи.
– - А я без шапки пойду. Сейчас не холодно, -- сказал Сенька.
– - Ночью, сынок, прохладно. Ведь еще апрель, заморозки бывают.--
Силантий полез на печку и вытащил оттуда свой на редкость старый и
ободранный малахай.
– - По Сеньке и шапка!
– - заметил Аким.
Все захохотали.
На улицу вышли затемно. Дед и старушка расцеловали солдат. Бабка
украдкой осенила их крестным знамением. По eе морщинистым и желтым, как
испеченное яблоко, щекам бежали мутноватые теплые капли. Она смахивала их
уголками платка.
– - Господь вас храни, -- шептала она. Потом долго стояла, сложив руки
на груди, и печальными глазами смотрела вслед удалявшимся разведчикам.
– - Вот и наш сынок ходит где-нибудь так же, -- тихо шептала она
старику.
– - Каково им?!
Двигались вдоль реки. Местами она вышла (очевидно, еще во время
разлива) из своих берегов, образовав небольшие озерки. Разведчикам все время
приходилось обходить их. К счастью, немцев в этом месте не было -- они
держались шоссейных и железных дорог. Шахаев мысленно отметил и этот факт --
может быть, кому-то пригодится.
Сейчас шагали мимо озерка. В спокойной воде отражались Млечный Путь,
ковш Большой Медведицы, плыли длинные тени шедших у берега людей. Разведчики
двигались молча. Кругом стояла та особенная, свойственная только весенней
ночи тишина, которая обязательно наводит на размышления -- иногда немножко
грустные и всегда приятные. Эта тишина как-то умиротворяла людей, вселяла в
их сердца спокойную уверенность в том, что все кончится благополучно.
Где-то в темных прибрежных камышах раздавалось призывное кряканье утки.
Иногда доносился свистящий шум крыльев и тяжелый всплеск воды -- это на зов
самки прилетал селезень.
Уваров шел вслед за Пинчуком. Между ними уже установилась крепкая
дружба. Молчаливый и серьезный, Яков сразу пришелся по нраву Пинчуку.
Уваров, в свою очередь, считал Петра самым надежным и опытным человеком, не
уважать
Да и все любили Пинчука. Его хозяйственная изворотливость очень
помогала солдатам. Водился за ним только один грешок, за который его
частенько -- и то лишь за глаза -- поругивали. Иногда разведчикам целые
недели приходилось оставаться на переднем крае. В такие дни Пинчук обычно
ходил за обeдом в расположение своей роты. С этой минуты начинались муки
ожидания. Дело в том, что у Пинчука была масса знакомств с хозяйственной
братией, вроде поваров, писарей, кладовщиков, работников полевой почты.
Пинчук всех их неторопливо обходил и только после этого возвращался к
разведчикам. В сердцах ожидающих, конечно, вскипала злоба на Петра. Его
ругали на чем свет стоит. Особенно усердствовал Ванин. Тряся кулаком, он
кричал:
– - Не посылайте больше этого старого черта, чтоб он подох!
Даже всегда добрые и спокойные глаза Акима и те сердито поблескивали за
стеклами очков. Казалось, приди в эту минуту Пинчук -- его разорвут на
части. Но стоило Петру появиться с термосом, наполненным горячим супом, как
страсти немедленно остывали. Широкое лицо Пинчука, как всегда, сияло
добродушной и пребезобиднейшей улыбкой. Его серые лучистые глаза смотрели
кротко и невинно, а толстый нос был под стать зрелой сливе. Все знали, что
Петр "на взводе", но чудесный запах жареного лука и жирного супа убивал
всякое желание ругать его, тем более что обычно Пинчук щедро угощал
папиросами, предназначенными только для генерала. Где доставал их Пинчук,
одному ему да Борису Гуревичу -- завпродскладом АХЧ* -- было известно. Никто
до сих пор не знал, чем Пинчук мог пленить сердце этого маленького
кучерявого бойца с черными и бойкими глазами...
* Адмимистративно-хозяйственная часть.
...Пинчук шагал медленно, твердо и основательно ставя толстые ноги.
Глядя на его широкую спину, на эту твердую и уверенную поступь, Яков сам
наполнялся уверенностью, потому что никак нельзя было допустить мысль, что с
Пинчуком могло что-то случиться.
В спокойной воде озерка по-прежнему купались звезды. Где-то под самым
диском луны тарахтел невидимый самолет.
– - Кукурузничек наш не спит, -- тихо заметил Сенька.
Разведчики молча приближались к селу, спрятанному за недалеким
перелеском.
Огромный и величавый мир обступал людей, украдкой шедших в ночи по