Солдаты
Шрифт:
какая-то в голову лезет. -- И он неожиданно рассказал о своих странных
мыслях.
Когда он кончил говорить, Шахаев спросил улыбаясь:
– - И все?
– - Ну да... А чего ты смеешься?
– - Так просто...
Привал кончился. Колонна двинулась дальше. Шли степью. За дальними
холмами грохотали редкие орудийные выстрелы. На горизонте, далеко-далеко,
вспухали черные шапки от разрывов бризантных снарядов и белые -- от
зенитных. Небо -- туго натянутое,
звенело. Вспарывая его, вились истребители. Ниже, невысоко над землей,
деловито кружились два "ила"-разведчика. Они были заняты черной и скучной
работой -- фотографировали вражеские позиции. Знакомая фронтовая картина
вернула мысли разведчиков к земной, горькой действительности -- война
продолжалась... А это значит -- будет еще литься кровь, много крови, и еще
не одно горе обожжет солдатское сердце, и еще не раз придется комкать в
руках пилотку над свежей могилой...
– - Вася, расскажи что нибудь...
– - Да ты что?
– - встревожился Камушкин, взглянув на побледневшее вдруг
лицо Ванина.
– - Так... расскажи. Прошу как друга!..
...Комкать пилотку над могилой павшего товарища. И навeрное, это будет
больнее, чем раньше: чужая сторона, неродная, неласковая землица,
суглинистая, горъким-горька...
Сколько раз уже поливал ее своей кровью русский солдат!..
Вдали, в нежно вытканном мареве, синели горы.
Карпаты!..
Дрогнуло сердце Кузьмича: вспомнил старый сибиряк, как пели в
четырнадцатом новобранцы:
Нас угонят на Карпаты,
Там зароют без лопаты...
Взгрустнулось и Акиму: там, в этих карпатских снегах, сложил когда-то
свою голову брат его отца.
"За горами, за долами, за широкими морями..." Что там ждет их за этими
горами да за долами? И почему разведчиков сейчас так мало -- на своей земле
их всегда казалось больше -- и идут они здесь не по-своему, гуськом, след в
след, а плотным строем, будто боясь сорваться и упасть куда-то? И почему
самому Акиму хочется быть поближе к Забарову, почему все жмутся к
лейтенанту, как железные гвозди к большому и сильному магниту?
Небо звенело от зенитных хлопков. Чужое небо. Сенька задыхался от
махорочного дыма, обжигал окурком губы, но продолжал курить, хотя делать
этого в строю и не полагалось.
Между тем у разведчиков вновь разгорелся спор. На этот раз причиной
спора была одежда, которую видели ребята на встречных румынах и румынках.
Почти все мужчины и женщины были одеты в рубища.
– - До чего довели хлеборобов!
– - простонал Пинчук.
Никита
– - Прикидываются они. Для нас специально вырядились. А хорошее
припрятали. Заграничное-то суконце в землю позарывали. Знаем мы их!
Сенька, смерив Пилюгина недобрым взглядом, приблизился к нему вплотную,
встал на цыпочки и, многозначительно постучав пальцем по Никитиному лбу,
негромко, но внятно заключил: Пусто!
Никита, обидчиво заморгав, смотрел на Ванина широко поставленными
угрюмыми глазами.
– - Почему так -- "пусто"?
– - А вот так -- пусто и есть!
– - уже мягче пояснил Ванин.-- Ты
завидовал, дурья голова, всему заграничному. А завидовать-то, оказалось, и
нечему. Вот ты и выдумываешь всякое такое...
2
Разведчиков догнали две политотдельские машины. В одной из них сидели
на своих граммофонных трубах и звукоустановках капитан Гуров и Бокулей. При
виде желтоволосого румына Ванин оживился. Разведчик вновь обрел свой обычный
шутливо-озорной и лукавый вид.
– - Э-эй! Георге!
– - заорал он, чихая от пыли, поднятой остановившимися
машинами.
– - Слезай к нам. За переводчика у нас будешь. Мне тут нужно с
вашими префектами да примарями потолковать. Что-то неважно они встречают
гвардии ефрейтора Ванина. Товарищ капитан, отпустите его. Разведчику ведь
надо знать местные обычаи.
– - Зачем это тебе нужно их знать? -- полюбопытствовал маленький и
хитрый Гуров, щуря на Сeньку свои черные близорукие глаза.-- Трофейничать,
что ли, собрался? Знаю я тебя, Ванин!..
Сеньку обидели гуровские слова.
– - Плохо вы меня знаете, товарищ капитан. Что было, уже давно быльем
поросло. О трофеях не думаю.
На этот раз Сенька говорил правду.
– - Нет, хорошо я тебя знаю!
– - стоял на своем Гуров, но румына все-таки
отпустил: он, как и все в дивизии, любил разведчиков. К тому же по роду
своей службы ему приходилось поддерживать с ними теснейший контакт.-- Ладно,
Бокулей, пройдись с хлопцами! -- снисходительно сказал капитан.-- Только
смотрите у меня!..
– - Спасибо, товарищ капитан!
– - обрадовался румын и спрыгнул с машины.
По беспокойному блеску в его добрых коричневых глазах Ванин сразу понял, что
румын сильно взволнован.
– - Ты что, Бокулей? Землю родную под собой почуял?
– - Мой дом недалеко...
– - Где? Как название села?
Бокулей сказал.
Ванин проворно развязал свой вещевой мешок и вытащил оттуда новую, без