Солдаты
Шрифт:
Кузьмич. Старик нервно кусал левый ус, растерянно разводя руками.
– - Якого ж биса ты стоишь?
– - прикрикнул на него Пинчук, поглаживая
свой голый, бритый череп.
– - Ветеринара зови!..
Дивизионный ветпункт находился недалеко, и через полчаса,
сопровождаемый Кузьмичом, оттуда явился старшина-ветфельдшер. Осмотрев
раненую лошадь, он тотчас же приступил к делу. Кузьмич стоял рядом и изо
всех сил старался разжалобить "доктора", как он льстиво называл
ветфельдшера.
– -
в фельдшерское ухо, -- ведь слово дал я своему председателю колхоза
сохранить и в целости доставить обратно же... А тут такое несчастье!..
Человек вы, стало быть, ученый, коль за этакое ремесло взялись... Помогите,
век буду в благодарностях...
И "доктор", в звании старшины ветеринарной службы, отвечал точь-в-точь
как чеховский Курятин из "Хирургии" несчастному дьячку Вонмигласову:
– - Дела эти, старик, нам знакомые. Пустяки это... Мы -- мигом!
От обоих усачей попахивало водочкой.
Маруська своим жестким хвостом больно хлестнула по лицу нагнувшегося к
ее ноге ветеринара.
– - Тпру! Ты, безухая!.. А ты что рот разинул?!
– - рассердился лекарь.
– - А что я могу с ней поделать... слепни одолевают... гнус по-нашему,
по-сибирски...
– - робко оправдывался Кузьмич.
– - Подержи хвост!
Кузьмич послушно исполнил приказание. С его помощью ветфельдшер промыл
рану, зашил ее и туго перевязал бинтом.
– - Ну, вот и все, -- сказал он, разгибаясь. -- Завтра на ветпункт
приведешь.
– - Что вы, что вы, товарищ старшина... товарищ доктор!
– - взмолился
Кузьмич.
– - Да я сам ее выхожу!
– - Ну смотри, -- примирительно сказал фельдшер. Между ними завязалась
неторопливая беседа.
– - Конюхом, значит, был?..
– - Конюхом, -- ответил Кузьмич, оглядываясь вокруг. Но вместо Пинчука
он заметил бегущую девушку, -- Какую-то девчонку сюда нелегкая несет, --
сказал он не то себе, не то своему собеседнику. -- Никак, Верка с почты?..
Так и есть -- она, курносая. И зачем бы ей?
Бойкая, краснощекая, она подбежала к Кузьмичу и, волнуясь, спросила:
– - Иван Кузьмин, все... вернулись?
– - Это ты о ком?
– - Разведчики ваши?..
– - Вернулись.
– - Все?!
– - большие черные глаза девушки умоляюще смотрели на Кузьмича.
– - Как будто все...
– - Точно?.. Иван Кузьмич, точно? Иван Куз...-- запнувшись на последнем
слове, она повернулась и быстро побежала прочь, мелькая брезентовыми
сапожками.
Кузьмич и недоумении оглянулся вокруг: у входа в землянку, широко и
небрежно расставив
– - Ах вон оно что,-- вздохнул Кузьмич и пояснил ветфельдшеру: --
Любовь, стало быть... Так-то! И война нипочем. Вот она, молодость, что
делает, язви ее корень!..
Мимо, будто не замечая их, независимой, валкой походкой прошел Сенька.
– - К ней...-- без труда заключил Кузьмич и опять вздохнул:-Хорошие
хлопцы, я вам скажу! Им бы жить да жить. Советская власть выпестовала их, но
и избаловала сильно,-- Кузьмич неожиданно обиделся, закусил ус.-- Вот идет,
шкет этакий, мимо и даже не поздравствуется. Нуль внимания!.. А того не
могет понять, что его еще и на свете не было, а я уж эту самую Советскую
власть защищал, кровь проливал за нее...-- голос его задрожал, оборвался,
глаза быстро покраснели.
– - Ну, и их черед пришел,-- сказал ветфельдшер.
– - Черед-то черед. Это все так,-- как бы согласился Кузьмич.-- Да ить и
мы опять с ними. Это, почитай, для меня уже третья большая война...
Старик умолк, пошарил в кармане, и в его руках появилась маленькая
шкатулка.
– - Супруга моя,-- вынул он пожелтевшую фотографию.
– - Уж больно молода!
– - удивился ветеринар.-- Жива-здорова?
– - Бог ее знает...
– - Как так?
– - Длинная история...
Кузьмич взял у старшины фотографию, спрятал ее в шкатулку и, еще раз
поблагодарив ветфельдшера, пошел прочь.
– - Вера!..-- позвал Сенька, ускоряя шаг.-- Обожди же!..
Краснощекая толстушка остановилась, потом не вытерпела и побежала
навстречу Ванину. Она подскочила к нему и, быстро поднявшись на носках своих
брезентовых сапог, прямо с лета чмокнула его в губы.
– - Тю ты... дуреха!..-- смутился Сенька.-- Увидят же!..
– - Пусть видят!..-- сказала она с вызовом и поцеловала его еще раз.
Черные глаза ее блестели.-- Ой как же я... люблю тебя, Сеня!.. А ты... а ты
меня... любишь?
– - Вот еще глупости.
Она обиделась, надув губы, как ребенок. Сеньке стало жаль ее. Но
неопытен был в любовных делах лихой разведчик. Неуклюже обнял ее, а
поцеловать так и не решился. Пробормотал только:
– - Ох же и чудная ты... Вера!
– - Ну и пусть! -- сказала она дерзко и опять хотела поцеловать его, но
он отстранился.
– - Довольно же. Увидят, проходу не дадут. Засмеют...-- Он взял девушку
под руку.
– - А тут можно поцеловать?.. Сеня, а?..-- спросила она, когда они
оказались в лесу.
Он смутился.
– - Ну тебя к лешему... Давай лучше поговорим...