Солнце больше солнца
Шрифт:
– Тоже трофейные?
Хозяин молча кивнул.
– И чем они лучше наших?
– сказал гость, чуть улыбаясь в попытке придать разговору тепла.
– Выделка кожи качественнее, - проговорил Быков с замкнутым выражением, добавил: - Идёмте.
Повёл гостя к ходу в дом со двора, приведшему в кухню, указал движением головы на табуретку у стола, не приглашая в комнаты. Неделяев сел, решив подождать, что будет, и поступать по обстановке. Хозяин разжёг примус, поставил на огонь сковороду, бросил в неё шматок сала, достал из шкафа миску с кусками сырого мяса. "Телятина", - определил гость. Быков,
– Сообщать, как я исчез из Саврухи, вы не будете. Вас привлекут за то, что дали скрыться, молчали, взятку получили, - он аккуратно действовал ножом, не глядя на гостя.
– Вы должны понимать, что я вас не боюсь.
Неделяев подумал: "Ты и в прошлый раз знал, что я не донесу. Купил мне костюм из гордости, что, мол, уважаю должок". Маркела Николаевича тоже взяла гордость, он сказал надменно-задирчиво:
– Я не за чем-то пришёл!
– выдержал паузу, пояснил с укором: - Еду в дом отдыха и по дороге решил просто проведать.
Быков с ножом в руке повернул к нему голову:
– Путёвка, конечно, не с вами...
Неделяев вынул из сумки, которую носил с собой, путёвку, показал. По внимательному лицу Быкова скользнула тень улыбки. Он спросил, на прежнем ли месте служит Маркел Николаевич, доволен ли. Тот отвечал утвердительно и, в свою очередь, задал вопрос, в каком звании демобилизовался его знакомый.
– Майор, - был краткий ответ.
– И в каких частях вы воевали, что у вас такие трофеи?
– Имел должность в штабе, - сказал хозяин с видом нежелания входить в подробности.
Он стал обильно посыпать перцем куски мяса с обеих сторон и укладывать на сковороду. Затем положил на стол полбуханки хлеба, поставил два тонких чайных стакана и поллитровку водки "Столичная" с красно-золотисто-белой этикеткой, стоившую дороже "Московской". Сел напротив гостя и, нарезая хлеб, сказал:
– Вы для меня сделали, и теперь я сделаю для вас в должной мере. Оформлю продажу вам мотоцикла, который вы видели. На самом деле денег не возьму, налог на продажу, доставку к вам в багажном вагоне оплачу тоже.
Маркел Николаевич въедливо всмотрелся в лицо Быкова: не издевается? Счёл за лучшее помолчать. Тот, тронув кончиком ножа стакан, произнёс:
– Я не шпана, чтобы вам сказать - я вас не знаю, идите, откуда пришли. У меня честь есть!
– кивнул в подкрепление своих слов и со спокойной серьёзностью спросил: - Или вы мой опель хотите?
Неделяев про себя усмехнулся: "Так ведь не дашь!" Проговорил с напускным равнодушием:
– Мне просто интересно, что будет.
– Вашим будет мотоцикл.
Быков встал, взял из шкафа луковицу, очистил её ножом и принялся нарезать кружочками. Маркел Николаевич следил за ним с таким напряжённым вниманием, будто человек проделывал нечто небывало замысловатое. Равномерно гудел примус, нагнетая пламя, шипело жарящееся мясо на сковороде. Хозяин стал переворачивать куски, говоря:
– Из дома отдыха приезжайте ко мне, я уже всё улажу, вам только расписаться у нотариуса.
Неделяеву жгуче желалось, чтобы произошло, как обещано, и не верилось в это. В голове повторялось: "Ну, да посмотрим". В том состоянии, в каком он был, не хотелось говорить. Помалкивал и хозяин, глядя, как жарится телятина. Он посолил
– Берите.
Вилкой перенёс к себе на тарелку два тонких прожаренных куска телятины, гребнул жареного лука. Неделяев аккуратно сделал то же. Быков открыл поллитровку, налил водку в стаканы вровень с краями, поднял свой.
– Чтобы хорошо вам ездилось на мотоцикле!
– сказал по-деловому, выпил стакан мелкими глотками, пропуская водку сквозь сжатые губы, не выдохнув, отправил в рот кусок мяса с луком и, лишь теперь задышав, стал энергично, с удовольствием, жевать.
"Без хлеба", - отметил Маркел Николаевич, залпом осушил стакан, принялся за телятину. Он считал, что не должен сейчас ничего говорить об обещанном ему мотоцикле, но чувствовалось - молчать негоже: "Решит, радостью стукнуло, и язык проглотил". Когда хозяин вылил оставшуюся водку в стаканы, подумал, о чём бы отвлечённом высказаться, и на язык пришло:
– Вот американцы-то создали атомную бомбу.
Быков перед тем, как выпить, произнёс:
– Немцы должны нам спасибо сказать за то, что мы их вовремя разбили и спасли от атомных бомб!
Маркел Николаевич хотел сосредоточиться на услышанной мысли, но водка уже ударила в голову и мешала, он подумал только: "Ты-то себе хорошо взял взамен спасибо".
Ужин был окончен, он сказал:
– Ну, мне пора, - и ушёл.
77
Теперь он жил в терпком пару ожидания: получит или нет обещанное? Всё то, что он видел, делал, о чём думал, соотносилось с видом немецкого иссине-серого мотоцикла с люлькой. Красно-жёлтый автобус ЗИС-8 с выступающим радиатором катил по лесной грунтовой дороге, предавая пассажиров нещадной тряске, но подскоки на сиденье не отрывали Неделяева от окна, за которым мчался и мчался заветный мотоцикл.
Дорога вырвалась на равнину в частых кустиках, которая полого понижалась к раздольной шири озера под уже не горячим солнцем первого осеннего дня, взяла вправо вдоль берега и привела к большому бревенчатому дому в два этажа с рядами одинаковых окон. Автобус встал перед его обращённым к озеру фасадом с входом посередине и с двумя - по сторонам.
Маркел Николаевич сошёл на каменистую поросшую травкой землю и с другими приехавшими направился в обитель покоя на лоне природы, обоняя запах поспевающего обеда.
Соседа по палате, как в доме отдыха называли номера, звали Ростислав, он оказался командиром отделения одной из военизированных пожарных команд Свердловска.
Ростислав вынул из чемодана книгу Василия Яна "Батый", показал Неделяеву:
– Читали?
Тот отрицательно мотнул головой. Сосед постукал указательным пальцем по твёрдой обложке, сообщил:
– Вещь мало того что интересная, но и большого значения! Борьба против монгольского нашествия.
И добавил, что автор за свой предыдущий роман "Чингиз-хан" получил Сталинскую премию. Маркела Николаевича история стародавней войны не привлекла.