Солнечный корт
Шрифт:
– Ваша жалость немного неуместна, - сказал он Джереми.
– Скажите тренеру Реманну, что нам не нужны подачки.
– Это не жалость, - сказал Джереми.
– Мы делаем это для себя, а не для вас. Ваш успех в этом году заставил нас переосмыслить все, что касается нашей игры. Мы вторые, потому что талантливы, или потому что в нашем составе двадцать восемь человек? Достаточно ли мы хороши, чтобы противостоять вам? Мы должны знать.
Кевин выхватил листок у своего товарища по команде так быстро, что тот чуть не порвал его. Один из игроков выскочил из-за его плеча, чтобы посмотреть. Джереми не мог видеть его номер за Кевином, но ему это и не требовалось.
– Здесь всего девять имен, - наконец сказал Бойд для тех, кто не мог видеть.
– Два вратаря, три защитника, два полузащитника, два нападающих, - согласился Джереми.
– С этим составом вы зашли так далеко. Пришло время посмотреть, что бы мы сделали в такой ситуации. Я взволнован. Никто из нас никогда раньше не играл в полную силу. Черт возьми, большинство из нас даже не играют по целому тайму. Нам и не нужно этого делать, потому что запасных всегда хватает.
– И ты назвал меня сумасшедшим идиотом, - сказал Кевин.
– Ты проиграешь сегодня, если будешь так играть.
Он сказал это так, словно это был общепринятый факт, и то, что Кевин так сильно верил в Лисов, заставило Джереми улыбнуться так широко, что у него заболело лицо.
– Может быть да. А может и нет. В любом случае, это должно быть весело, верно? Не могу вспомнить, когда в последний раз я так предвкушал игру. Взгляни на это, - Он вытянул руки, словно они могли каким-то образом увидеть, как неуверенно он себя чувствует от такого сильного предвкушения, бьющегося в груди. Он мог бы сказать еще что-нибудь, но Бобби стоял в углу площадки и махал рукой, привлекая его внимание. Он опаздывал с возвращением к своим, поэтому ограничился тем, что просто сказал: - Жгите, Лисы, и мы тоже постараемся не подкачать.
Это были смелые слова, и он нисколько не сожалел о них, но когда Джереми, спотыкаясь, покинул корт в середине второго тайма, у него закружилась голова от мысли, что ему следовало бы попросить Лисов о снисхождении. Он легонько постучал себя кулаком в перчатке по бедру, надеясь почувствовать что-то еще, кроме дезориентирующего онемения, и позволил тренеру Уайту отвести его к скамейке запасных.
Большая часть Троянцев стояла плечом к плечу вдоль стены, достаточно далеко, чтобы не мешать судьям, но достаточно близко, чтобы наблюдать за зрелищем, разворачивающимся у них на глазах. Скамейка запасных была оставлена для игроков, которые были готовы пожертвовать собой, и Джереми никогда еще не был так рад сесть на нее. Он отыграл весь первый тайм, чтобы Набиль мог заменить Ананью. В этом тайме была его очередь выходить на замену. Он повозился со своим шлемом, но ему не хватило координации, чтобы расстегнуть ремни. Мгновение спустя Тони оказался перед ним, помочь ему, и Джереми со вздохом облегчения опустил руки на колени.
– Как они еще держатся?
– удивленно спросил он. Джереми не знал, было ли это уважение или добродушный ужас, стучавший у него в висках. В любом случае, он не мог оторвать взгляд от корта достаточно долго, чтобы помочь Тони надеть перчатки.
Ответ был очевиден: Лисы перешли на этот стиль игры много лет назад из-за отказа
Лисам было выгодно встретиться с Троянцами на их условиях: они вели игру чище, чем Троянцы обычно видели от своих противников, используя тела и клюшки, когда это было необходимо, но только с достаточной силой, чтобы выиграть противостояние. Их сила и энергичность были больше направлены на то, чтобы удерживать свои позиции на корте, и когда Троянцы начали слабеть и спотыкаться, Лисы использовали эти резервы, чтобы обойти их. Джереми хотел посмотреть на них всех сразу, и он знал, что будет смотреть и пересматривать эту игру в течение нескольких недель, чтобы увидеть все с разных сторон.
– Тебе нужно размяться, - сказала тренер Лисински у него за спиной.
– Не знаю, смогу ли я снова встать, - сказал Джереми.
– Я верю в тебя, - таков был ее сухой ответ.
Джереми застонал и позволил Тони поднять его. Бобби подошла к нему, когда он разминался и расхаживал взад-вперед, чтобы дать ему попить. Джереми попытался отхлебнуть, не отрывая взгляда от игры, но все равно едва не пропустил гол Нила Джостена. После этого Лисы вышли вперед за двадцать минут до конца игры. Они начали второй тайм с отставанием в три мяча при счете четыре-семь. Теперь было десять против девяти у Университета Южной Калифорнии.
Джереми ковылял по полю позади остальных игроков своей команды. Шейн Рид, как и ожидалось, был в конце корта. В первом тайме он был в воротах, а теперь мрачно наблюдал, как Лайле досталась короткая палочка. Джереми не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то забивал больше пяти шайб в ворота Лайлы. Теперь она пропустила шесть, а у них оставалась еще почти половина тайма.
– Они не могут защитить ее, - сказал Шейн.
– Я уверен, что узнаю об этом позже, - сказал Джереми.
– Они тоже, - сказал Шейн с намеком на улыбку, которая быстро угасла.
– Но она согласилась, несмотря на то, что знала о наиболее вероятном исходе, поэтому не может принимать это близко к сердцу.
Джереми знал, что она все равно это сделает, но она будет винить в этом только себя, несмотря на то, что ее защита сыпалась на глазах. Они были слишком измотаны, чтобы спасти ее, и в лучшем случае действовали на пределе возможностей. Лайла была очень хороша, но не могла забить гол самостоятельно. Когда всего пять минут спустя Лисы снова забили, Кэт, шаркая ногами, подошла к ней и крепко обняла. Лайла легонько стукнулась с ней шлемами, отвергая извинения, и отправила ее обратно на стартовую позицию рядом с Нилом.
Лисы снова быстро забили. Джереми хотелось взглянуть на часы и посмотреть, сколько времени осталось и сколько еще придется терпеть Троянцам, но он не мог оторвать взгляда от корта. Ксавье споткнулся, когда отбивал следующую подачу, и опекавший его Лис храбро поднял его на ноги, прежде чем побежать за мячом. Это был простой жест, но он так расположил Джереми к ним, что он почти забыл, насколько он устал и измучен. Когда Лисы забили еще раз в последние две минуты игры, доведя счет до тринадцати против девяти у Университета Южной Калифорнии, Джереми мог только смеяться.