Солнечный корт
Шрифт:
Жан не был уверен, кто из Морияма, в конце концов, рассказал своим товарищам по команде, где он прячется, но он был совершенно уверен, что не хотел открывать эту коробку. Он не мог не сделать этого, если это было от его товарищей по команде, но Жан молча уставился на нее, пытаясь взять себя в руки.
– Это не для вас, - сказал он, потому что Эбби все еще колебалась.
– Я не уйду, - сказала она.
Она протянула руку, и Жан быстро отвел взгляд, увидев в ее ладони нож для резки картона. Он слишком хорошо помнил, как почувствовал прикосновение лезвия к своей коже, и свое мимолетное, глупое чувство триумфа, когда он сказал Рико, что скорее умрет, чем проживет еще один день под садистским
Если ты собираешься это сделать, постарайся сделать это правильно. Убедись, что тебя нельзя спасти. Если ты выживешь, я похороню тебя заживо.
Вот только это была не пустая, но пугающая угроза. На следующей неделе тренеры заказали новую мебель для раздевалок, и Рико раздобыл коробку, чтобы запихнуть в нее Жана. Он провел в ней три дня, свернувшись калачиком, когда она прогнулась под тяжестью всего, что Рико навалил сверху, прижавшись лицом к прогибающейся стенке, где Рико оставил ему самую маленькую дырочку для воздуха. Страх, что Рико никогда его не выпустит, был лишь слегка омрачен страхом перед тем, что сделает Рико, если он позовет на помощь, поэтому он боролся со своей нарастающей паникой всеми силами, которые у него были.
Позже, когда хозяин отвлекся на Рико, обсуждая его безумие, Кевин наклонился к нему и сказал: Пообещай мне, что больше не будешь пытаться. Пообещай мне, Жан. Я не хочу терять тебя.
Пообещай мне, но годы спустя он ушел, не задумываясь.
– Жан?
– Спросила Эбби.
Жан отогнал воспоминания и страх и наклонил коробку к Эбби в молчаливом требовании. Она, не колеблясь, провела ровные линии по краям ленты и центральному клапану. Жан бросил на нее злобный взгляд, пока она не отступила на шаг, и тогда он открыл коробку, чтобы посмотреть, что Вороны сочли нужным ему прислать.
Вид сложенной ткани почти заставил его успокоиться: Вороны опустошили ящик его комода и прислали наименее поношенную одежду из тех, что он оставил. Поскольку Вороны проводили большую часть своего шестнадцатичасового рабочего дня в Эверморе, у них, как правило, оставалось всего четыре-пять комплектов одежды для посещения занятий. У Кевина и Рико было немного больше, поскольку от них требовалось проводить значительно больше времени наедине с прессой и другими командами, но Жан довольствовался тремя. Вороны прислали ему пару джинсов и две рубашки, разумеется, все черные, и он предположил, что остальное достанется новичку. По крайней мере, все его боксеры и носки были на месте.
Под одеждой было несколько его личных вещей, а именно открытки и магниты, которые Кевин покупал ему, когда они с Рико ездили на пресс-конференции. Жан повертел одну открытку в руках, и у него внутри все сжалось, когда он увидел обратную сторону. Какое бы сообщение Кевин ни написал ему, какими бы воспоминаниями он ни поделился, оно навсегда исчезло под слоями чернил; кто-то провел толстым фломастером по всему тексту. Он проверил еще одну, затем еще, прежде чем взять всю стопку и перевернуть их. Быстрые руки разбросали их в поисках чего-нибудь, что еще можно спасти, и опустились.
Магниты были в ненамного лучшем состоянии, их поверхность и тыльная сторона в нескольких местах поцарапаны. Любимый предмет Жана, маленький деревянный мишка в красном берете, был грубо разломан пополам. Он попытался сложить кусочки вместе, но в середине не хватало кусочка, и они не складывались. Может быть, последний кусочек упал на дно коробки? Он перевернул ее, чтобы заглянуть внутрь, но единственным содержимым, которое он увидел, были его тетради для занятий.
Когда
ТРУС– было написано фломастером по диагонали на первой странице, обведенной каракулями. Жан так резко отвернулся от обвинения, что чуть не вырвал страницу. На обратной стороне были только неровные строчки, но следующий лист просто ВОПИЛ о том, что он не прав.
– Жан, - позвала Эбби, но Жан продолжал листать.
Страница за страницей были исписаны, в основном повторяющимися злобными оскорблениями, на некоторых были просто сердитые пометки и завитки. Через десять страниц Жан обнаружил оторвавшийся листок бумаги и, подняв его, уставился на незнакомый почерк. Потребовалось два предложения, чтобы понять, что это было письмо от одного из его товарищей по команде, и у Жана скрутило живот, когда он медленно прочитал его целиком. От того количества сарказма, которое вложил в него Фил, Жану стало холодно и липко. Он медленно положил письмо на место. Пятью страницами позже появилось еще одно письмо, на этот раз написанное прописными буквами, в которых он сразу узнал почерк Жасмин.
Не надо, подумал он, но все равно поднял его.
Жан краем глаза заметил, что Эбби складывает в коробку его одежду и подарки. Она быстро сложила в стопку разбросанные тетради. Он должен был остановить ее, но не мог оторвать взгляда от записки Жасмин. То, что Жасмин ненавидела его, никогда не было секретом; она годами конкурировала с ним за внимание Рико и считала непростительным, что именно он носил номер Свиты. В письме Фил был полон реактивной ярости из-за того, что думал, что Жан может уйти от них всех, но письмо Жасмин было наполнено неподдельным ядом.
– Жан, - тихо позвала Эбби.
– Прекрати.
Жан положил письмо Жасмин обратно и отодвинул блокнот от Эбби, когда та протянула за ним руку. Она неодобрительно нахмурилась, но не отобрала его у него, так что он смог перевернуть еще несколько страниц. Теперь его пальцы двигались к каждому гневному эпитету, обводя буквы так, словно он чувствовал их контуры на своей коже. Третье письмо, которое он нашел, было коротким и по существу, написанным неряшливыми печатными буквами, что поразило его вдвойне, когда он увидел подпись Грейсона: Веселись, прокладывая себе путь к вершине в другом составе, бесполезная сучка. #12
На мгновение он почувствовал, как чьи-то зубы впились ему в горло. Жан с трудом сглотнул, борясь с приступом желчи, от которого у него защипало во рту, и захлопнул блокнот. Эбби тут же выхватила его у него и положила обратно в коробку. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы закрыть ее, и она быстрыми шагами отнесла коробку в свой шкаф.
– Это мое, - сказал он голосом, который сам не узнал.
– Верните.
Эбби поставила ее на полку и, не сказав ни слова, вернулась к нему. Она смотрела на него сверху вниз, ожидая, что он посмотрит на нее, но он не отрывал взгляда от ее шкафа. Жан моргнул и почувствовал горячее дыхание на своих щеках, моргнул и вспомнил, какой тяжелой была его клюшка, когда он ломал себе пальцы на потеху Рико, моргнул и я тону...