Солнечный корт
Шрифт:
– Спасибо, - сказала она.
– Мне было интересно.
– Я отказываюсь думать, что никто из них не объяснил вам этого, - сказал он.
– Кевин бы объяснил.
– Я хотела узнать, достаточно ли тебе интересно, чтобы поправить меня, - легко парировала она и указала через лобовое стекло на стадион.
– Я не была уверена, мы пришли сюда за утешением или за раскаянием.
Раскаяние. Возможно, она случайно употребила это слово, но Жан почувствовал недоверие. Выражение ее лица заставило Жана потянуться к дверной ручке, но он не смог отвести от нее взгляд, даже когда нашел ее.
– Вы разговаривали с Кевином.
– Я его психотерапевт, -
– Он помнит, как трудно было доверять мне, когда он перевелся, и поэтому дал мне открытое разрешение поделиться всем, что мы обсуждали, если это поможет тебе чувствовать себя более комфортно со мной. Я бы очень хотела поговорить с тобой, Жан.
– Мне нечего вам сказать.
– Возможно, не сегодня, - согласилась она.
– Но если ты когда-нибудь захочешь поговорить, пожалуйста, знай, что я хочу тебя услышать. Если тебе станет легче, когда ты уедешь в Калифорнию и будешь находиться на безопасном расстоянии, я готова подождать. Рискуя показаться нескромной, осмелюсь сказать, что я самый квалифицированный специалист, который может рассказать тебе о том, с чем ты сейчас имеешь дело.
Он уже открыл рот, чтобы опровергнуть это, когда вспомнил, кто еще был в списке ее пациентов: Натаниэль Веснински и этот жуткий маленький вратарь Эндрю Миньярд. Лисья нора была настоящим кладезем личных проблем и оскорблений. Жан не хотел иметь с ней ничего общего, но она уже успела натерпеться от некоторых невыносимых личностей. Это нисколько не прибавило ему симпатии к ней, но он не мог отказать в толике уважения.
– Мы выходим, - сказал он, потянув за ручку.
Добсон вышла из машины без дальнейших комментариев и пропустила его на стадион. Они нашли место на трибунах, чтобы посмотреть на корт. Жан не был уверен, как долго они там просидели, прежде чем появились Кевин, Натаниэль и Эндрю. Эндрю ответил на пристальный взгляд Жана, устремленным прямо на него. Натаниэлю понадобилось всего мгновение, чтобы прийти в себя. Кевин не видел ничего, кроме корта, но Жан уже много лет назад перестал надеяться на что-то большее.
Жан не хотел иметь с ними ничего общего, поэтому, как только дверь корта закрылась за последним из них, он встал и спустился по лестнице в раздевалку. Добсон молча последовала за ним и отвезла обратно в дом Эбби.
– Добро пожаловать домой, - сказала Эбби, когда они приехали.
Жан хотел сказать, что это не дом, но ему понадобилось все его дыхание, чтобы продолжать двигаться после того, как он так сильно натрудил колено. Он заснул, как только его голова коснулась подушки, и на этот раз ему ничего не приснилось.
Глава пятая
Жан
За день до того, как Университет Эдгара Аллана и Университет Пальметто должны были встретиться в финале, Эбби принесла Жану его ужин и неожиданно столкнулась с проблемой:
– Я бы не хотела оставлять тебя завтра дома одного, но все, кому я доверяю сидеть с тобой, будут с нами в Западной Вирджинии.
То, что Лисы брали с собой своего психоаналитика, было удивительно, но Жан полагал, что у нее будет полно работы, когда Вороны уничтожат их. Ему было все равно, зачем она едет, лишь бы ее здесь не было. Она приходила почти каждый вечер с тех пор, как привезли коробку от Воронов. Ей нечего было сказать ему, кроме теплого приветствия, и, казалось бы, она довольствовалась тем, что просто сидела рядом с его кроватью, но он не доверял ей и не чувствовал себя комфортно в ее постоянном обществе.
– Я подумывала
– Это общежитие для спортсменов, а значит, там полно людей, которые могут послужить щитом. Если мы закроем твою татуировку пластырем, ты сможешь оставаться незамеченным достаточно долго, чтобы переночевать в пустых комнатах Лисов.
Если не считать единственной вылазки с Добсон, Жан провел последние шесть недель, курсируя между этой спальней и туалетом. Он предпочел бы вернуться на стадион, но не думал, что сможет справиться с этим в одиночку. Переполненное общежитие для спортсменов казалось ему почти нормальным.
– Я пойду туда.
– У меня нет карточки для входа в здание, но я посмотрю, кто сможет забрать тебя утром, - сказала она.
– Если я правильно помню, все должны быть на корте к девяти тридцати, так что к десяти мы сможем выехать.
Возможно, он бы сопротивлялся этой идее чуть больше, если бы знал, кто заедет за ним. Логика подсказывала, что это должен был быть Кевин, но когда Жан осторожно расхаживал на следующее утро по спальне, в доме появился Натаниэль. Дверь в спальню Жана была открыта, и он увидел, что его непрошеный гость направляется к нему по коридору. Он нахмурился и снова начал медленно расхаживать по комнате. В его колене все еще немного ощущалась боль, которая, вероятно, была вызвана травмой, но, скорее всего, тем, что он не пользовался им долгое время. Ему не терпелось вернуться к своим тренировкам, но Эбби полагала, что еще шесть недель он должен поберечься.
Натаниэль остановился в дверях, чтобы подождать его, и Жан вздохнул, когда закончил свой последний круг перед парнем, пониже ростом.
– Конечно, это должен быть ты, долбаный мятежник.
– И тебе доброе утро.
– Натаниэль протянул пластырь.
На мгновение у Жана возникло искушение отказаться от нее. Его номер был знаком гордости, доказательством его важности и его положения в будущем экси. Это было не то, что нужно прятать, чтобы красться, как простой вор. Однако, лучше было прокрасться незаметно, чем рисковать появлением прессы, поэтому Жан взял пластырь и снял защитные полоски.
Он точно знал, где находится его номер, потому что столько лет смотрел на него и водил по линиям пальцами. Он закрепил нашлепку на месте и бросил смятый мусор в сторону Натаниэля. Натаниэль был достаточно порядочен, чтобы не клюнуть на наживку, но жестом пригласил его следовать за собой и пошел обратно по коридору.
Идти было легко, и с каждым медленным шагом, который Жан делал вслед за Натаниэлем, пустота в его груди немного уменьшалась. Вороны не созданы для того, чтобы оставаться в одиночестве, и сейчас, когда Натаниэль был здесь, он чувствовал, насколько измучен, несмотря на попытки Лисов всегда держать в доме еще одного человека. Натаниэль был другим, и таким он всегда будет. Он не был Вороном, но он был таким же, как Жан. Он был навсегда потерянным напарником Жана, невыполненным обещанием, в которое Жан перестал верить много лет назад.
На подъездной дорожке стояли две машины, а третья была припаркована у обочины. Натаниэль выбрал последнюю. Щелкнув брелоком, он открыл замки и открыл пассажирскую дверь для Жана. Садиться было больно, но он крепко держался за верхнюю часть двери и подголовник, когда усаживался. Натаниэль подождал, пока его длинные конечности не окажутся внутри, прежде чем захлопнуть дверь и обойти машину со стороны водителя. Жан не заметил никого в машине, когда садился, но все равно опустил солнцезащитный козырек и посмотрел в зеркальце на заднее сиденье.