Солнечный корт
Шрифт:
Матч возобновился, и постепенно Жан понял, что Лисы полагались не на его мастерство. Минута за минутой матч подходил к концу; минута за минутой самый быстрый нападающий экси в Первом дивизионе оттеснял Рико от ворот Эндрю. Он не был лучшим игроком, но в этом не было необходимости. Ему просто нужно было накинуть поводок на шею Рико и потянуть изо всех сил. И он продолжал тянуть, преследуя Рико с такой яростью, что у Жана, находившегося за столько миль оттуда, мурашки побежали по коже от сочувственного раздражения.
Кевин забил, а затем забил еще раз. С Рико в наморднике, Кевин мог делать все, что ему заблагорассудится, Лисы довели игру до ничьей.
Они были обречены на пенальти. Жан не мог видеть лиц Лисов из-за их шлемов, но в том, как они двигались, было что-то пугающее, говорившее о том, что они почти ничего не соображали из-за усталости и усиливающейся боли от жестокой игры. Они бы уступили в пенальти, но то, что они довели дело до такого, было впечатляюще.
Когда до конца матча оставалось десять секунд, Жан подумал, что, может быть, ему стоит извиниться перед Натаниэлем за то, что он назвал Лисов никчемными мешками для мусора. Через пять секунд Жан подумал, что он даже признает, что команда выступила лучше, чем он ожидал.
Через две секунды Кевин забил гол.
Ворота вспыхнули красным, спортивные комментаторы с криками повскакивали со своих мест, и прозвучал финальный сигнал, возвестивший о победе Лисов.
Натаниэль был на грани срыва, удерживая линию защиты, и рухнул как подкошенный на четвереньки. Эндрю остался стоять у своих ворот, но остальные Лисы с криками побежали через площадку к Кевину. Вороны были словно статуи, все головы повернуты к табло и невероятным цифрам на нем.
Жан не обращал на них внимания. Никто из них не имел значения, кроме ошеломленного Короля, стоявшего над распростертым телом Натаниэля. Жар, охвативший Жана, был таким неистовым и голодным, что у него на мгновение потемнело в глазах.
Натаниэль с явным усилием снял шлем и вперился взглядом в Рико. Этого движения было достаточно, чтобы привлечь внимание Рико, и тот перевел взгляд на нападающего Лисов. Губы Натаниэля двигались, потому что, конечно, он должен был говорить, несмотря на то, что был измотан до костей. Жан знал, что ни у кого из игроков не было микрофона, но ему хотелось утихомирить спортивных комментаторов, которые практически кричали в камеру о своем недоверии. Ему нужно было знать, что Натаниэль хотел сказать в этот исторический момент.
Мгновение спустя он передумал, потому что выражение, появившееся на лице Рико, было ужасным. Рико поднял клюшку с намерением нанести смертельный удар, и Жан потянулся к экрану, как будто мог каким-то образом оттащить Натаниэля. Спортивные комментаторы подняли громкий, встревоженный шум, когда слишком поздно поняли, что Натаниэля собираются убить в прямом эфире. Лисы были уже у ворот Воронов, и ни один Ворон не посмел бы остановить Рико. Единственным, у кого был хоть какой-то шанс, был Эндрю, который бросился прочь от своих ворот так, словно весь ад гнался за ним по пятам.
Беги, подумал Жан. Он не знал, о ком он думал - об Эндрю или о Натаниэле. Беги.
Клюшка Рико опустилась, а клюшка Эндрю поднялась. Огромная вратарская клюшка с такой силой врезалась в руку Рико, что клюшка Рико отлетела в одну сторону, а сам Рико - в другую.
Жан в мгновение ока пересек комнату и швырнул телевизор в стену за ним. На мгновение стадион и спортивные комментаторы погрузились в мертвую тишину, и единственным звуком, который транслировался, был крик Рико. Звук
Все снова заговорили. Жан слышал ужас и панику в их голосах, когда они что-то бормотали друг другу, но не мог разобрать слов из-за шума в ушах. Он уставился на Рико, на то место, где тот упал, и наблюдал за ним, пока тренеры и медсестры Воронов не окружили его, чтобы спрятать от посторонних глаз. Лисы нашли в себе достаточно сил, чтобы сделать то же самое с Натаниэлем, образовав непреодолимый барьер вокруг своего упавшего товарища по команде.
Камеры перемещались между боковыми линиями, сначала туда, где рефери едва удерживал Ваймака и Эбби от нападения на площадку на стороне гостей, а затем туда, где хозяин стоял неподвижно, а его Вороны - на своей половине поля.
Было неизбежно, что дело дойдет до драки, но, поскольку на корте было большинство судей и обслуживающий персонал Воронов, перехватить орущих Воронов было несложно. Лисы быстро поняли намек и, подхватив друг друга, вместе покинули корт. Жан не смотрел им вслед. Он не мог отвести взгляда от Рико, который сидел рядом с Джосайей, подавленный и сломленный. Мгновение спустя камера переключилась на спортивных комментаторов за их столиком, и кое-что из их слов, наконец, удалось разобрать:
– ...посоветовала нам не показывать повтор, - сказала бледная женщина слева. Она говорила в камеру, но они с напарником оба смотрели на что-то за кадром. Жан понял, что они видят то, что им запретили показывать, судя по тому, как она внезапно прикрыла рот рукой, а ее партнер вздрогнул. Было слышно, как она поперхнулась, пытаясь подобрать слова.
– Если вы просто настраиваетесь...
Жан сбросил телевизор с подставки, не обращая внимания на раскаленную добела боль, пронзившую его грудь при таком резком движении. Он закрыл глаза и снова и снова прокручивал в своем воображении то, в чем ему отказывали. Он только жалел, что не может замедлить ход воспоминаний, чтобы лучше разглядеть это: то, как неестественно изогнулось предплечье Рико, как раздробленная кость проделала дыры в его руке от сильного удара, как он закричал.
Жан опустился на пол и наклонился в сторону, чтобы перенести вес тела с ноющего колена. Он скрестил руки на груди, опершись о стенку телевизионной тумбы, и посмотрел на телевизор, повернутый набок и наполовину отодвинутый от него. Он не смог оттолкнуть его далеко, а шнур был достаточно длинным, чтобы он каким-то чудом все еще был подключен. Рико уводили с корта Джосайя и Мириам, и, хотя тренеры Воронов пытались отодвинуть операторов в сторону, кто-то успел запечатлеть отрешенное выражение лица Рико и мучительные слезы, все еще текущие по его щекам.
Жан смеялся так сильно, что ему стало дурно.
Неудивительно, что Комитет по регламенту экси решил пока отказаться от стандартной церемонии награждения. Жан часами смотрел новости, иногда переключаясь на другие каналы, чтобы посмотреть, нет ли там каких-нибудь репортажей. Поскольку новых новостей не поступало, он продолжал слышать повторение одних и тех же слов и фраз, и невообразимая победа Лисов была по большей части потеряна из-за жестокого инцидента в конце. Было тошнотворно слышать тревогу за благополучие Рико, но когда место действия трансляции, наконец, переключилось на студийную команду из четырех человек, разговор принял более практический оборот. Вскоре мужчина справа снова обратил внимание на жестокие намерения Рико.