Солнечный рисунок
Шрифт:
Несмотря на погружённость в мысли и воспоминания, я никогда не пускал ситуацию на самотёк, пока одна часть меня размышляла, вторая мониторила ситуацию и была готова в любую секунду подать тревожный сигнал. В противном случае из меня был бы плохой опер.
Тёмный старомодный наёмный экипаж с маленькими окнами в больших рамах, хоть и был искусно замаскирован в переулке, но всё равно бросался в глаза наблюдательному человеку.
Прежде я здесь его не видел, что наводило на нехорошие мысли. Может, я, конечно, параноик,
Гуроны вдруг решили напомнить о себе? Вряд ли, чем меньше шумихи для них — тем выгодней. Они почти «продали» Скотланд-Ярду версию, что алкоголик Шон — убийца, лишняя шумиха им точно ник чему.
Да и так оперативно вычислить меня и мой адрес… Конечно, это вполне реально, но остаётся вопрос — зачем?
Надавить, чтобы я не стал ставить палки в колёса Брэдстриту? Так инспектору пока грех на меня жаловаться. Он ещё не понял, что сдаваться не хочу.
Избить, покалечить… просто убить… Не идиоты же они… Самый никудышный детектив тут же свяжет меня с их бандой, начнутся разборки. Сейчас многие полицейские искренне симпатизируют гуронам, если со мной что-то случится — симпатия быстро превратится в ненависть.
Из кареты никто не выходил, хотя я был готов побиться об заклад — в ней кто-то есть.
Значит, если и есть для меня угроза, то не физическая.
Полный нехороших предчувствий, я вошёл в постоялый двор.
— Мистер Лестрейд! Здравствуйте! — мадам одарила меня своей самой лучезарной улыбкой.
— Добрый вечер.
— Ужинать будете как обычно — у себя?
По здешним меркам ужинал я довольно поздно. Но что поделаешь, когда возвращаешься домой почти затемно…
— Зачем изменять традициям?! Разумеется, пожинаю у себя. Чем сегодня порадуете мой пустой желудок?
Мадам Беркли начала перечислять блюда.
— Достаточно, — прервал я. — Остановлюсь на бараньей лопатке с овощами и чае.
— Прекрасный выбор, мистер Лестрейд, — меня снова с головы до ног измазали притворным елеем.
Мадам Беркли умела изображать чувства, но до профессиональной актрисы ей было далеко. Не стоило большого труда распознать фальшь в её словах. Она буквально заискивала передо мной… Заглаживала вину или ей что-то от меня было нужно?
Очевидно, второе, поскольку поднос с едой и напитками в мою комнату принесла она сама.
Я терпеливо ждал, когда мадам Беркли заговорит, и вот это произошло.
— На улице говорят, что с констеблем Кризи приключилось большое несчастье. Он так неудачно поскользнулся на мостовой, что разбил себе голову и скончался. Упокой господи его душу!
— А ещё практически накануне смерти он уволился из полиции, — спокойно произнёс я.
— Жаль, конечно. Кризи все уважали. Теперь вместо него назначили какого-то желторотика, который ничего толком не умеет, только раздувает щёки и кричит, — вздохнула мадам. — Никакой защиты слабой женщине…
—
— Вам бы всё к шутке свести… А между прочим, очень тяжело вести дела, когда у тебя нет надёжной опоры, — дрогнувшим голосом сказала хозяйка заведения. — Нужен кто-то вроде вас: такой же смелый, сильный и с вашим положением.
— На что вы намекаете? — напрягся я.
— Мистер Лестрейд: скажу вам как на духу: Кризи всегда помогал мне. Если у меня возникали неприятности — а они неизбежны, он вмешивался и наводил порядок. Он это умел, поэтому его и уважали.
— Не бесплатно, наверное, — лукаво подмигнул я.
Мадам Беркли кивнула.
— Разумеется. На добро полагается отвечать добром. Кризи получал от меня пять фунтов в месяц за свои услуги. Но он был простой констебль, обычный необразованный полицейский. Таких сотни. Вы же — детектив Скотланд-Ярда. Вам я готова заплатить больше!
— Ух ты! — воскликнул я. — Спрошу исключительно из спортивного интереса: на сколько дороже вы оцениваете сыщика Скотланд-Ярда?
— Десять фунтов в месяц вас устроят, мистер Лестрейд? — сказала она и вопросительно посмотрела на меня.
Глава 19
М-да, не так часто передо мной появлялась моральная дилемма, а тут как раз тот случай. В том прошлом, которого больше нет, я бы отказался сразу, а тут… Внезапно появился червячок сомнения, который стал грызть мою уверенность изнутри.
Эх, слаб человек.
Тем более мозг сразу стал находить оправдания. И как всегда их была тысяча и каждое убедительней предыдущего.
Это не мой мир, не моя страна и собственно ничего такого чтобы «ужас-ужас» владелица борделя, замаскированного под гостиницу, не предлагала.
С финансами у меня откровенно туго, в ближайшее время ситуация точно не наладится.
Ну возьму я эти несчастные десять фунтов… Хотя, почему — несчастные? Очень даже неплохое подспорье к жалованью.
К чему меня это обязывает?
Ну приведу в чувство не в меру зарвавшегося клиента — впрочем, люди мадам Беркли сделают это не хуже меня.
Предупрежу, если кто-то наверху замыслит проверку или облаву…
Убудет от меня? Нет.
Ухудшит криминогенную обстановку в столице — «ха-ха» три раза.
Что-то по-настоящему серьёзное — вроде убийство, даже Кризи не стал бы покрывать. А я и подавно не буду.
Так что — взять эти деньги со спокойной совестью и гуляй, Вася, ни в чём себе не отказывай?!
Смогу потом без отвращения на себя в зеркале смотреть? Смогу. Не сразу, но потом привыкну, подниму ставку до пятнадцати фунтов в месяц. Скажу — инфляция разгулялась, империю штормит…
Мадам Беркли окинула меня испытывающим взором.
— Десять фунтов — хорошие деньги, — стараясь овладеть собой и не поддаваться искушению, произнёс я.