Солнечный змей
Шрифт:
– Призыватели! От них всегда много шума, – хмыкнул южанин. – Слушай, пришелец – на ветвях бьёт барабан. Он бьёт для тех, кто сегодня вернулся с добычей. Те, кто хотел убить нас и съесть, убиты сами и стали нашей едой. Для нас теперь бьют барабаны Миджити, и флейта богов будет петь для нас этой ночью.
Тропа вилась вдоль дерева, поднимаясь по бугристому стволу. Из хижин, отложив работу, выглядывали резчики – Речник видел груды вытесанных шестов и вёсел, больших и маленьких чаш и ложек, недостроенные длинные лодки и сплетённые из коры накидки. Вверх по перекинутым через блоки верёвкам поднимали раздутые бурдюки с масляными пятнами, просмолённые доски и вязанки листьев.
«Где у них родник? Так можно было бы водовод проложить…» – задумался Речник, глядя на чаши, повешенные край над краем, ступенями. Норси тронул его за руку и указал на хижину в стороне от тропы, за высокими ступенями. Там за зелёными стенами колыхались тени, и слышалось недовольное мявканье.
– Вот ваш дом, – сказал южанин, откидывая дверную завесу. – Здесь есть постель и купание, нет жары. В последние дни тяжело дышать всем, лес ждёт дождей. Не знаю, из какой ты страны, что не боишься солнца – но друзьям твоим жарко.
В хижине было светло – света, сочащегося сквозь тонкие стены, вполне хватало – а вот места было мало. Двое жителей засунули Алсага в неглубокую кадушку и отмывали его от лесного сора. Пораненная лапа кота лежала на краю, обмотанная листьями. Девица-южанка пыталась распутать мех на спине Алсага и расчесать хвост.
– Ох ты! – Речник отнял у неё хвост кота, незаметно показал демону кулак и сел рядом, на груду травы, прикрытую огромным листом. – Ну вот, Алсаг, снова ты побелеешь. А для меня найдётся вода?
– Иди сюда, Фрисс, – окликнул его Нецис, растянувшийся на ложе. Его лоб был прикрыт повязкой, чешуйчатая одежда висела на спине – маг разделся и отдыхал в прохладе. Белая крыса сидела рядом и перебирала его волосы, вплетая в них перья и бусинки.
– Хорошо тут у вас, – хмыкнул Речник, снимая перевязь. – А откуда вода?..
…Ночь опустилась быстро – не успел ещё опустеть горшок с пряной снедью, такой сытной, что хватило её на троих, и осталось на жителей, толпящихся в хижине с тех пор, как путников туда привели. Фрисс не спрашивал, что в горшке, но похоже это было на масляный икенур – и на пряности не поскупились, Алсаг даже чихал, но еду не бросал. В хижине очага не было – дымом тянуло снаружи, из дупла, выложенного сырой трухой, чтобы дерево ненароком не вспыхнуло. Речник лениво думал, что неплохо бы спуститься туда, пока не стемнело – посмотреть, как живут норси, забраться на высокие причалы к странным кораблям…
– Трубки с водой? И она потечёт вверх? – недоверчиво покачал головой норси с белыми полосами на щеках. Фрисс не помнил, как его зовут – имён ему сегодня назвали много. То и дело кто-то уходил, вспомнив о делах, кто-то заглядывал в хижину и оставался ненадолго. Нецис задремал, его накрыли покрывалом. Алсаг положил на него лапу, и маг уткнулся лбом в его грудь. Речник косился на спящих и старался говорить тише, чтобы не потревожить их.
– С водой я договорюсь – это несложно, – кивнул он. Где-то за стенами приглушённо рокотали барабаны, тихо гудела странная жужжащая флейта – Фрисс пытался вспомнить, где её слышал, но тщетно.
– В городах Нерси умеют делать сито для воды – из особых
Его доспехи висели на сучках дерева, как и перевязь с мечами, и почти вся одежда, – только набедренная повязка оставалась ещё на нём, да на груди лежал гранатовый амулет… и перьев в волосы ему натыкали щедро, даже с избытком. Столь же скудно одеты были и норцы, даже охотники оставили в домах кожаную броню и стреляющие трубки. У каждого был амулет – грубо вырезанная рыба из чёрного дерева, подвешенная за хвост. Речник вновь подумал, что забыл, что ему об этом талисмане рассказывали… спросить ещё раз, что ли?
– Водяной Стрелок, – кто-то из норси осторожно тронул его руку, – расскажи ещё про костяных чудищ из каменного города. Ты достал того мертвеца из-под камня… он бросился на тебя тут же, да? Как ты победил его?
– А Нецис совсем не боится ходячих костей? – тихо спросил другой, высунувшись из-за спины сородича. – И молодому воину нелегко убежать, если они гонятся! И ни у кого не хватит сил, чтобы разбить их… Что он делает, что они склоняются перед ним?
– И в железный город вы тоже пойдёте? Не надо, – покачала головой женщина-норси. – Там много людей сгинуло, много смелых охотников… Там ходит пламя, пожирающее всех, даже птицы не летают над железным городом…
– В этом году повсюду ходит пламя, – покачал головой Речник. – Может, мы найдём пропавших… Мертвец? Нет, он не хотел ни на кого бросаться. Он свои-то кости едва держал в куче. Они не страшные – те, кто бродит по развалинам. Жалкие, опасные, но не страшные. Я бы его с собой взял…
Снаружи всё сильнее пахло жареным мясом. Речник сглотнул слюну и потянулся к завесе. В хижину, едва не уронив его, влетела белая крыса. Весь её хвост был увешан перьями.
– Флейта богов поёт у костра! Собирайтесь к огню, еда готова! – крикнула она и вылетела за дверь.
Жужжание, и верно, стало громче – как будто за дверью собрался пчелиный рой. Нецис привстал с места. Его взгляд прояснился и повеселел.
– Нецис Изгнанный, и Водяной Стрелок, и большая кошка! – позвали снаружи. – Все люди Миджити ждут вас у огня.
– Мррф, кот я, а не кошка, – фыркнул Алсаг, выползая за дверь. Норси закинули завесу на крышу, вывели под руки Нециса, Фрисс вышел следом, запоздало вспомнив, что так и не надел броню. В лицо ему повеяло жаром, и он махнул рукой – здесь тёплые ночи!
Огонь вырывался из дыры в стволе, взлетал вверх на десять локтей и рассыпался искрами, кора маслянисто блестела, золотые и багряные отблески скользили по ней, пробегали по тёмным лицам и горящим глазам и гасли в паутине воздушных корней. Невысокие сидения были поставлены поодаль, там, где жар ещё можно было терпеть. У самого огня, подкидывая дрова и вороша угли, бродили южане в кожаной броне, и Фрисс удивился, как им там не жарко. Ему на плечо тут же влезла небольшая крыса в пёрышках. Жители теснились вокруг, и людская волна отнесла путников далеко друг от друга. Речник оглянулся на Нециса – тот облокотился на Алсага и рассказывал что-то длинноволосому норцу, по рукам которого ползала толстая змея. Фрисс усмехнулся и забыл о Некроманте – под руку подсунули лист и обугленную палочку и спросили, где у хиндиксы плавники, и как они приделаны. «Гедимина бы им сюда…» – подумал Речник, выуживая из памяти то, что знал когда-то наизусть. Вайнег сейчас вспомнит, сколько дней он не видел ни одной хиндиксы…