Солнечный змей

Токацин .

Флейта, оборвав жужжание, пронзительно взвизгнула – и настала тишина. Только поленья трещали в огне. Из пламени вынырнули четверо норцев, накрытых дымящимися кожами. За собой они волокли широкий, будто приплюснутый сверху и снизу котёл. Все – даже любопытные крысы-Призыватели – отхлынули от костра и столпились на краю света и тени, так, что Фрисс неожиданно оказался ближе всех к огню. Из толпы выступили норси-охотники – Речник узнал Акитсу, вставшего по правую руку от него, между ним и Нецисом. Южанин со змеёй, поклонившись Некроманту, вышел вперёд и вскинул руки,

встав лицом к огню. Змея невозмутимо соскользнула на его плечи. В свете костра волосы норца казались золотисто-алыми, они топорщились во все стороны жёсткими пучками, меховой гребень тянулся и по хребту меж лопаток, чуть ли не до поясницы.

– Вот, мы все здесь, у огня – пусть Куэсальцин, вечное пламя, увидит нас! Вот, мы победили врагов, мы отвели беду – пусть Укухласи, неспящее око, увидит нас! Те, кто хотел принести нам смерть, сами нашли её под листвой Миджити, пусть их сила вольётся в нашу кровь! Пусть их кости лежат спокойно – их плоть станет нашей пищей, их кожа – нашими крыльями! Пусть будет лёгким их путь за Туманы, мы не в обиде на них – мы благодарны им, принёсшим нам еду! – он склонил голову – Фрисс даже испугался, что его волосы вспыхнут от страшного жара – и отвернулся от огня.

– Боги приняли их кровь, их мясо будет разделено между людьми Миджити. Акитсе, и Нкуву, и гостю, прозванному Водяным Стрелком, и Алсагу – могучему коту с белой шерстью – я отдам первые куски.

Флейта – Фрисс так и не увидел, кто в неё дул – вновь зажужжала, норси и Призыватели закричали, прыгая на месте, потом запели – громко и нестройно. Под рукой Фрисса оказалась тростниковая фляга, он хлебнул и усмехнулся – столь приятное питьё давно ему не попадалось! Жрец, который, похоже, не боялся ни огня, ни раскалённого металла, выловил что-то из котла и протянул Акитсе. Охотник подставил ладони под стекающий жир и склонил голову.

«Река моя Праматерь…» – Фрисс судорожно сглотнул. «И почему те Инальтеки не обошли нас стороной?! Были бы сейчас живы… Вот же, Вайнег меня побери, сколько с ними воевали – ни разу есть их не приходилось. Встречу их в очередном набеге – объясню, как им с нами повезло…»

Где-то в темноте протяжно завыл демон-падальщик. Фрисс поёжился от налетевшего из леса холодного ветра, осушил флягу и протянул руку к жрецу. Кто-то из норси положил ему на ладонь обрывок плотного листа, и горячий жир не обжёг Речника. Ломоть мяса был невелик – всего с пол-ладони.

– Ты обладаешь многими дарами, Водяной Стрелок, – тихо сказал жрец. – Не знаю, что тянет тебя в гнилой мрак – но мы просим тебя пожить ещё у нас. И боги видят – никто об этом не пожалеет.

Кто-то за спиной Речника уже раздавал завёрнутые в листья комки горячей каши, от которой пахло жареной рыбой и подгоревшей похлёбкой из медуз. Опустевшую флягу у Фрисса забрали, в его руку вложили полную.

– Ешь, в этом нет дурного, – прошептал жрец, заметив, что Речник в замешательстве смотрит на мясо. – У демонов есть сила и храбрость, у нас – ясный разум, чтобы обратить их на пользу, а не во вред.

Норси пронесли котёл вдоль толпы. Когда он вновь оказался рядом

с Фриссом, там уже было пусто – только плескался на дне жир, и к нему потянулись руки с лепёшками, чтобы ни одна капля не пропала попусту. Речник жевал мясо, пропитанное пряностями и обжигающее рот, и думал о водяных чашах. Что-то он помнил ещё из выученного на Островах, но был не уверен, что хватит сил – маг из него неважный… может, Нецис подскажет, как погнать воду вверх – не на пару мгновений и не на десять локтей, а так, чтобы она поднималась раз за разом, каждый день, хотя бы до зимы. Строили же речные маги водоводы в Кецани!

– Водяной Стрелок, а тебе самому мертвецы неподвластны? Ты – ученик Нециса, этому он тебя не научил? – тихо спросила белая крыса.

– Пытался, – с сожалением вздохнул Речник. – Но не вышло ровно ничего. А было бы неплохо… И даже вода мне не слишком подвластна. Скажи, что за движитель заставляет масло течь по шару вакаахванчи? Его приспособить бы к водоводным трубкам…

– Умма Хвани о таком ещё не слышали, – хихикнул кто-то за левым плечом. Обернувшись, Фрисс увидел синие полосы на лице и сверкающие жёлтые глаза.

– Если ты клянёшься, что видел такие сооружения – завтра я покажу тебе свой корабль, – прошептал южанин. – Посмотрим чертежи, подумаем вместе. Меня зовут Нкуву, я из Умма Хвани. Да что там – просто поднимайся на пристань, мы тебя встретим.

– Непременно, – кивнул Речник. – А ты знаешь, где железный город, которого все боятся?

– Хэ! Тут много кто нашёл бы к нему дорогу, – усмехнулся Нкуву, показав клыки – слишком длинные для человека. – Были люди, пробравшиеся туда… приносили странные вещи – не всё пошло на пользу, но и рубщики, и резчики были довольны. Но давно никто не возвращался живым. Говорили о пламени… Ты – Водяной Стрелок! Я знаю, у тебя есть мысли. А у меня есть корабль. Приходи завтра на пристань. Если Нецис придёт с тобой, то не буду знать, каких богов славить.

– Ухмм… – Фрисс кивнул и осушил фляжку – обрубок тростника был очень уж короток для столь приятного питья. В костёр подбросили дров, ненароком свалив туда же ворох отсыревшей листвы – дым поднялся столбом, сырое полено взорвалось, расшвыряв по коре тлеющие щепки. Флейта зажужжала громче – будто пчёл выкурили из дупла, и они собрались в огромный сердитый рой. Речник тихо засмеялся и прикрыл глаза.

Передатчик тихо пискнул, Гедимин шагнул из-за поворота – и как раз вовремя, чтобы поймать за плечо младшего сармата, очень быстро и целеустремлённо куда-то бегущего.

– Ангиран!

Сармат стремительно развернулся, и в живот Гедимина уткнулось сопло бластера. Древний изумлённо мигнул.

– Ты в себе?! – он выпустил плечо Ангирана. Рука младшего сармата дрогнула, бластер медленно опустился.

– Гедимин? Прости, командир, – сармат поспешно убрал оружие за спину, смахнул с брони Древнего невидимую пыль. – Я тебе не навредил?

– Не успел, – отозвался Гедимин, смерив младшего тяжёлым взглядом. – А вот тебе пора в медотсек. Зайди сегодня же.