Солнечный змей

Токацин .

– Сюда никто не ходит, – шептал, оглядываясь по сторонам в тревоге, Хагван. – Смотри, сколько дров пропадает зазря! На деревьях нет подсочек, кора с них не снята, а внизу – ни одной тропы…

– Люди так боятся станции? – Кесса поёжилась. – Но стрелять ведь стали совсем недавно…

– Вайнег их поймёт, – Хагван пожал плечами и высунулся за борт, чтобы разглядеть нос корабля. – Ветер сильный, как бы флаг не сорвало…

– Думаешь, он нас спасёт? – недоверчиво спросила Речница, склоняясь над бездной. Синее знамя Реки

моталось на носу тхэйги во все стороны и, должно быть, отвлекало Яцека. Но Речник молчал. Корабль мчался над горами хвороста, белопенными цветами Вялки, чёрными выгоревшими полянами и грудами пепла.

Они остановились снова – в развилке огромной Берёзы. Яцек выбрался из тхэйги, сорвал молодой золотистый лист и стал его жевать. Хагван остался на палубе – ветка, дрожащая под ногами, не внушала ему доверия. Кесса достала из сумки тёмно-синий скафандр станции «Идис» и надела поверх куртки, до поры отложив в сторону и щит, и длинный кинжал. Шлем надевать не стала – откинула за спину, как капюшон.

– Каримас милосердный! Тебя от сармата не отличить, – покачал головой Хагван, глядя на Речницу с суеверным страхом.

Наверху качнулась ветка. Сквозь завесу прутьев на путников смотрела большая сорока. Речница даже вздрогнула – ей казалось, над этим лесом даже птицы не летают…

Золотистая кошка, согнанная с плеча Кессы, сидела и вылизывалась на скамье – но тут подняла голову и громко зашипела, прижимая уши. Речница потянулась за ножом, но поняла, что смотрит Койя на птицу, и ничего опасного вокруг нет.

– Что ты? Это сорока, – усмехнулась Кесса. – Не бойся!

Койя зашипела ещё громче, показывая острые зубы. Птица, тяжело качнувшись в воздухе, перелетела на соседнюю берёзу, но взгляд её как будто приклеился к кораблю.

– Странно, – пожала плечами Речница. – Чем-то не нравится Койе эта сорока…

– А это не сорока, – хмыкнул Яцек Сульга, поднимаясь на палубу. – У Койи глаз намётанный. Это вирка. Хаэ-эй! Доброй удачи сайтонам из Лиу!

Он помахал рукой птице. Ветви закачались, чёрно-белый силуэт неохотно снялся с места и скрылся за макушками Берёз.

– Вирка… – покачала головой Кесса. – Речник Яцек, а как их распознать?

– Для начала – следи за кошкой, – усмехнулся Старший Речник. – Она не перепутает.

Чёрно-белый силуэт следовал за костяным кораблём – исподтишка, не вылезая лишний раз из-за деревьев, но Койя неизменно шипела, когда смутная тень мелькала слишком близко, и вскоре Кесса научилась различать знакомые крылья в пятнах света и тени. Застывший взгляд вирки не нравился Речнице, но птица казалась безобидной.

– Она за нами следит, – нахмурился Хагван и потянулся за самострелом. Яцек покачал головой.

– Пусть. Так или иначе, это имущество сайтонов. Если попортим, придётся платить. Она тебя не трогает, и ты к ней не лезь.

Стена Высоких Берёз внезапно расступилась. Широкая поляна, окружённая кольцом старых деревьев,

залита была солнечным светом – лишь наполовину, вторую накрывала причудливая тень. Громада станции раскинулась посреди поля, поросшего мягкой молодой травой – совсем низкой, всего по колено человеку, и ровной, будто её тщательно выкашивали. Восемь ветвистых мачт, увенчанных алыми огнями, вознеслись над восемью пятнистыми куполами, ребристая стена опоясала их, и четыре сторожевые башни встали по углам. Станция напоминала издали четырёхконечную звезду, чёрные, светло-жёлтые и серо-зеленоватые пятна плясали на её стенах, и от них рябило в глазах.

Корабль уцепился за ветку Берёзы. Кесса смотрела на древнюю махину, наполненную до краёв чудовищной мощью – эта сила чувствовалась издалека, растекалась по лугу невидимыми волнами. Хвостатые тени неотступно кружили над куполами – пожиратели энергии чуяли поживу.

– Где у неё дверь? – вполголоса спросил Яцек, тронув Речницу за плечо. Она вздрогнула.

– Нет… мы разозлим их, если сразу подойдём близко. Надо сесть на краю поляны… и я встану так, чтобы меня увидели. Скафандр яркий, они его заметят.

– Нам идти с тобой? – спросил Речник.

Тхэйга тихо села в двух шагах от последнего дерева и завозилась в траве, путаясь в собственных крыльях. Ей не очень нравилась станция. Кесса отошла от корабля на пять шагов и повернулась к пятнистому сооружению, которое сочла южной сторожевой башней.

– Хаэ-эй! – Речница подняла руку. – Уран и то-о-орий!

Наверное, глаза Кессы заслезились от сильного ветра и берёзовой пыльцы. Она сморгнула – и уткнулась взглядом в грудь высокого сармата.

Двое в серо-зелёных скафандрах как будто из-под земли выросли в пяти шагах от Речницы. Солнечные блики играли на блестящей фриловой плёнке, на зеркальных щитках, закрывающих лица, на металлических боках устрашающего оружия в руках сарматов. На миг отведя взгляд, Речница увидела, как рослые силуэты сливаются с травяным ковром и пятнистыми стенами далёкой станции. А ещё одно мгновение спустя сармат вскинул оружие и выстрелил.

Кесса не успела даже пригнуться – просто застыла на месте. Ослепительный луч сверкнул над её головой, и сверху посыпались обгорелые чёрно-белые перья. Сармат показал товарищу четыре пальца, тот покачал головой.

– Везде одни шпионы, – пробормотал первый сармат, возвращая бластер на пояс, и махнул рукой в сторону корабля. – Интересный механизм.

– Хм… странный материал они выбрали, – посмотрел на тхэйгу его товарищ. – Ненадёжный. Разве что подобрать укрепляющие составы, и то…

Он наклонил голову, окидывая Речницу пристальным взглядом. Она неуверенно улыбнулась.

– Уран и торий! – сказала она, стараясь изгнать из голоса дрожь. – Это станция «Ларат»?

Первый сармат кивнул. В его странных, ярко-пурпурных глазах не было враждебности – скорее любопытство.