Солнечный змей

Токацин .

– Говоришь, сарматы знают о нашем прилёте? – недоверчиво покосился на Кессу Илиммайнен. – Я никого из них пока не видел.

– Они уже здесь, – усмехнулась Кесса, глядя на медленно расползающиеся в сторону створки ворот.

Пятеро сарматов вошли в ангар. Четверо держали в руках бластеры, Аннерс, как и раньше, не прикасался к оружию. Он посмотрел на Кессу и снял шлем.

– Девятый день с вашего отлёта, – бесстрастно сказал он. – С постов сообщают, что шпионы покинули лес. Вы нашли конструктора этих механизмов?

– Нашли, – кивнула Речница. – Больше вас никто не потревожит. Чародей

Цируш наслал на станцию это полчище. Мы привели его сюда.

– Это он? – один из сарматов с бластерами качнул стволом, указывая на пленника. Тот стиснул зубы.

– Да, – сказала Кесса. Она хотела что-то добавить, но не успела – сайтон сбил её с ног, цапнул с пояса кинжал и кинулся было к сарматам, но Речница повисла на нём, пытаясь повалить его.

– Яце-ек! – заорала она, перехватывая запястье колдуна. Нож скользнул по её волосам, слегка зацепив ухо. Колдун открыл рот, дёрнулся всем телом и повалился ничком, придавив Кессу. Он ещё был жив, но не говорил уже ничего – только выл на одной ноте, и вой этот был страшен.

Сармат склонился над сайтоном, заломил ему руки за спину и рывком поднял с пола. Идти Цируш не мог – выстрел раздробил ему ступню, и сармат поволок его за собой, без особых усилий удерживая на весу. Кесса подобрала нож, потрогала порезанное ухо – на пальцах осталась кровь.

– Вы сдержали слово, знорки, – склонил голову Аннерс, когда за Цирушем и двумя сарматами-стражами закрылась дверь ангара. – Вам нужно знать о его дальнейшей судьбе?

– Н-нет, – пробормотала Речница. Ещё один сармат, сняв шлем, подошёл и протянул ей руку. Выглядел он смущённым, яркие малиновые глаза отчётливо светились.

– Фентон! – Кесса крепко сжала его ладонь двумя руками, глядя на тонкий ветвящийся шрам чуть повыше ключиц.

– Я должен поблагодарить тебя, знорка, – покачал головой сармат, поднимая Речницу на ноги. – Но плохо понимаю, как. Тебе нужна облучённая Би-плазма?

Краем глаза Кесса видела, как Илиммайнен протягивает руку Аннерсу.

– Дом Хирвенконту проследит, чтобы ваш покой никто не нарушал, – слышала она негромкий голос сайтона. – Никому из нас не нужна вражда.

– Пока у нас нет оснований опасаться за «Ларат», ваши города неприкосновенны, – откликнулся командир Аннерс, протянув руку в ответ.

Речник Яцек стоял, облокотившись о борт костяного корабля, и задумчиво смотрел на людей и сарматов. Встретившись с Кессой взглядом, он едва заметно усмехнулся и покачал головой.

Глава 09. Альмасхаар

– Кесса, скажи, что ты ешь? – Речник Яцек отложил недочищенный шлем и подошёл к скамье, на которой устроилась Речница. Та удивлённо хмыкнула и посмотрела на свои руки, вымазанные рассолом и сладким жиром. Потом пожала плечами и откусила ещё раз от солёной рыбины, посыпанной крошками медового колобка.

– Умм… Рыбу, – ответила она, показывая Речнику полуобглоданный хвост.

– С мёдом? – покачал головой Яцек.

Речница с тревогой покосилась на кулёк – неужели она съела последние колобки? Нет, осталось ещё много, и Хагван не забывал запускать руку в кулёк с другой стороны – его долю Кесса точно съесть не могла.

– Это вкусно, – пожала плечами она и откусила от колобка, отщипывая кусочек рыбы. Речник смерил её долгим взглядом, пожал плечами

и подобрал с костяного зубца шлем.

Тхэйга прилепилась к сосновой ветке в пяти шагах от привязанной к сучьям хижины скайотов. Хижина, построенная для странников, сейчас пустовала. Кесса из любопытства попробовала в неё залезть и чуть не расшибла макушку.

Сосна, как маяк, возвышалась над округой, и ледяной ветер бился о её ствол – и все её ветви вывернуты были к югу, а северная сторона осталась голой. Внизу, от края до края, простирались ягодники, и чахлые Берёзы и Осины, искривлённые и засыхающие, поднимались кое-где над гладью крохотных, но многочисленных озёр. К северу от Весикьёльмы лес поредел, лишь иногда Сосны или Берёзы смыкали кроны, и чем дальше, тем таких рощиц становилось меньше. На голых ветвях только-только проклюнулись почки, из-под сухой травы начинала проступать свежая, Вялка ещё не зацвела и даже не развернула перистые листья. Ветер дул с севера, обжигая лицо холодом. Кесса надвинула пониже капюшон и достала из сумки рукавицы. Койя выглянула из-под куртки, прижав уши, чихнула и залезла обратно.

– Это дышит Хелива, – прошептал Хагван и поёжился. – Ледяные демоны не сводят глаз с этой земли. Будь я местным жителем, не вылезал бы из дома до Праздника Крыс!

«Праздник Крыс…» – Речница подавила тоскливый вздох. Чем дальше она уходила от дома, тем яснее становилось, что и в этом году седьмой день Иттау она проведёт отнюдь не в родном Фейре, а там, куда её предки и перед Применением не заглядывали. И едва ли там будет так весело, как в тёплом Мертагуле…

Отогнав сумрачные мысли, Кесса проглотила ещё один медовый колобок – перед отлётом из Теримаэ Хагван запасся ими на неделю вперёд – и посмотрела на Речника Яцека. Он сидел, привалившись к борту, и задумчиво разглядывал небо. Там, то и дело закрывая солнце, мчались обрывки сизых облаков.

– Речник Яцек, – негромко откликнула его Речница, – скажи, почему ты ушёл из сайтонов?

– Надоело, – коротко ответил Яцек, не отрывая взгляда от облаков. Повисло молчание. Хагван опустил шапку на глаза и перебрался на корму, глядя на Речников с опаской.

– А ты долго учился в Териенконту? Ты ведь сильный маг… знаешь всё о душеловках и вирках… – Кесса, сгорая от любопытства, подвинулась ближе. – Это Астанен попросил тебя научиться местной магии?

– Тогда я не был Речником, – покачал головой Яцек. – Да, учатся там долго.

– Глава дома вроде как гордится тобой, – осторожно сказала Кесса. – И… ты мог бы быть сайтоном на Реке… и учить других… Ты совсем оставил эту магию?

– Да, – кивнул Старший Речник и наконец повернулся к Кессе. – Не проси научить – не стану.

– Жаль… – Речница вздохнула и опустила взгляд. – Это потому, что ты не хочешь убивать и оживлять?

– Нет, просто надоело, – ровным голосом ответил Речник. – Помолчи немного, Чёрная Речница. Нам всем нужен отдых.

Кесса смутилась и перешла на корму. На лавке тут же растянулся Хагван, постелив под спину спальный кокон и надвинув на глаза мохнатую шапку. Речница села на палубу, стянула перчатку и положила на согревшуюся ладонь холодное Зеркало Призраков. Медальон, подёрнутый серебристой паутиной, был тих, и ничего не мелькало в глубине стекла.