Солнечный змей
Шрифт:
– Так… – Древний на мгновение зажмурился, но ни в глазах, ни в голове не прояснилось. – Нет внешнего излучения, есть негодный командир и экипаж. И наблюдение, которое Ураниум-Сити теперь установит за Восточным Пределом. Что вам можно доверить, чтобы вы это не испортили?!
====== Часть 5 ======
Глава 11. Болотная гавань
«Фрати», плюясь чёрным дымом и хлопьями сажи, бил по воде плавниками, разворачиваясь у хлипких мостков. Причал колыхался, то пропадая под тёмной илистой волной, то выплывая и отряхиваясь от водорослей. Даже проворной уэке узки были извилистые каналы и проливчики северной гавани, и она с трудом выползала из-под сомкнувшихся
– Мрря… чхи! – Алсаг, которому пепел попал в нос, затряс головой и повернулся к отплывающему «Фрати» хвостом.
– Согласен, – тихо сказал Нецис, проведя пальцем по кошачьему загривку и неохотно поднимаясь с мостков.
– Хаэ-эй! – крикнул Фрисс, размахивая обломком тростника. – Встретимся в Венген Эсе!
– Хаэ-эй! – ответил кто-то с борта – скорее всего, Зулвин. Уэка прыгала на волнах, с трудом выгребая против мощного течения, и постепенно скрывалась за частоколом деревьев, выросших прямо на черте прибоя. Голые стволы, увенчанные узловатыми ветвями с пучками торчащих во все стороны листьев, покрывала соляная корка, чёрная муть колыхалась у их корней. Сваи, на которых держались мостки причала, уходили туда же, куда и корни, и Фрисс, как ни вглядывался, не видел там земли.
– Темицата, – удовлетворённо вздохнул Нецис, доставая из сумки твёрдую, как деревяшка, сушёную рыбу и отгрызая хвост. – Наконец-то твёрдая земля. Есть хочу – сил нет. Прояви милосердие, Фрисс, – не смотри мне в рот.
– Да ради всех богов, – Речник повернулся к Некроманту боком и переступил с ноги на ногу, слушая подозрительное булькание внизу, под мостками. В воде плавали зелёные и бурые лохмотья, странная синяя пыль липла к потемневшему настилу. Над гаванью Темицаты висел густой запах прошлогоднего рыбного рассола, отсыревших и чадящих дров и болотного ила. Зеваки, вышедшие встречать чужеземный корабль, уже разбрелись по хижинам и плотам, одинокий рыбак устроился с удочкой на причале, прикрыв плечи лиственной накидкой от свирепого солнца и соли. Кожа местных жителей выгорела до черноты, грубо прочерченные линии татуировок легко было принять за шрамы, скудная одежда, как казалось Речнику, носилась по принуждению и без малейшей заботы, пока не распадалась на волокна. Здесь, в Темицате, слова Нециса о куванцах никак не шли у Фрисса из головы. Куванцы и есть… интересно, кто тут у них старший?
Поодаль, в тени деревьев, больше похожих на связанные вместе пучки метёлок, озадаченно всхрапнула Двухвостка. До сих пор она сосредоточенно объедала с «метёлки» остатки листьев, но теперь, опустив морду к лапам, заметила, что стоит на воде – и гневно затопала, размахивая хвостами. Фрисс вздрогнул.
– Нецис, не уходи далеко. Я пойду за Флоной. Ей там без нас страшно.
– Я, пожалуй, вспомню, где тут постоялый двор, – покачал головой Некромант. – Встретимся вон на той площади. Алсаг, хочешь есть?
Фрисс осторожно пробирался по мосткам, выбирая из них самые широкие и прочные. Выбрать было непросто – жара и соль изъели древесину, даже прочный тростник похрустывал и проминался под ногами. Двухвостка неуверенно переставляла лапы и то и дело жалобно фыркала. Жители, пробегающие по своим делам, останавливались и озадаченно смотрели на «чудовище», слишком большое для узких плавучих улочек Темицаты.
Речник думал, что в стороне от порта свайный город закончится, и мостки лягут
– Мрря… – лениво приоткрыл глаза Алсаг. Хесский кот лежал в тени лиственного навеса, у его морды стояла деревянная лохань с водой. Фрисс сунул в воду палец, понюхал и молча отодвинул чан подальше.
– Алсаг, у тебя чутьё отшибло? Кто же такое пьёт?! – Речник покачал головой и поморщился. Эту воду, вернее всего, зачерпнули прямо с улицы, из-под гниющего настила. Водоросли, ил, странная синяя пыль и какая-то трудноуловимая тухлятина – всё было в ней. Фрисс прошептал заклинание очистки, посмотрел, сколько мути осело на дно, скривился и выплеснул всё в канал.
– Они тебе воды оттуда зачерпнули? – тихо спросил Речник у кота, ткнув пальцем в жижу под мостками. Алсаг обиженно фыркнул.
– Фррисс, у них хоррошая вода в бочке. Все они её пьют, – еле слышно ответил он.
– Река моя Праматерь, – покачал головой Фрисс. – Ал-лийн!
Водяной шар плюхнулся в лохань, обдав Речника мелкими брызгами. Алсаг опустил язык в чистую воду и обрадованно залакал. Фрисс зачерпнул немного мути из-под настила и понюхал. Чутьё всё-таки его не обманывало. Где-то в этой чёрно-зелёной жиже гнил мертвец…
– Мир вам, – Фрисс, оставив Двухвостку пить из одной лохани с Алсагом, откинул дверную завесу и переступил порог хижины, у дверей которой висела продырявленная тарелка. Это сооружение из листьев и тростника было побольше других и чуть более аккуратно построено – и, если верить Алсагу, именно здесь Нецис и остановился.
– И тебе мир, – нестройно ответили голоса из зеленоватого полумрака. Свет просачивался в хижину сквозь многочисленные щели в стенах, светильников здесь не было вовсе. Дальняя стена упиралась в огромный, раздутый, как бочка, ствол дерева, там же чадил очаг и шипел кипяток, выплеснувшийся из котла. Вдоль ближней стены стояли бочонки, и полые стебли тростника тянулись к ним сквозь отверстия в крыше. Между очагом и бочонками на всё том же настиле, только заваленном циновками и листвой Самуны, устроились люди.
Тёмные лица нелегко было рассмотреть в сумраке хижины – только глаза блестели в неровных сполохах очага. На пришельца все смотрели спокойно, даже без удивления.
– Еды? – одна из женщин, склонившихся над очагом, повернулась к Фриссу с лоханью, полной дымящихся водорослей и маслянистой жидкости. Фрисс покачал головой.
– Тут был человек с белой кожей. Куда он пошёл?
– Волшебник с огромным котом? – один из жителей зашевелился на циновке. – Был, да. Как вам не жарко под такой горой тряпья и шкур?! Был, потом ушёл. Там, у двери, приколол листок. Буквы наши, а слов не разобрать. Посмотри, может, для тебя писалось…
«Я у правителя,» – чёткий, хоть и не лишённый завитушек-украшений, почерк Нециса узнать было несложно. «Буду к вечеру. За постой уплачено, корм для Флоны – в хозяйственном дупле. Под мостки не ныряй, вода здесь дрянная.»
«Заметил уже,» – поморщился Речник.
– Есть тут чистая вода? – спросил он. Житель, ближе всех сидевший к огромной бочке, поднялся и повернул ручку ворота. Маленькая бадья показалась над краем бочки. Фрисс подобрал с пола пустую чашку, подставил под бадью. Вода в бочке пахла илом и палой листвой.