Солнечный змей
Шрифт:
– Хвала Кеосу, извели болотную мерзость, – прошептал прохожий, глядящий на огонь с настила прямо над лодкой.
– На ночь факелы гасить не стану, – покачал головой другой. – Пусть горят. Кто знает, вдруг в воде ещё остались.
– Твои все целы? – повернулся к нему первый. – Никого не порвали? Мы-то едва успели на ветки залезть. Смотри, до сих пор рука в пятнах…
Он показал второму запястье, усеянное почерневшими синяками, – чья-то сильная рука сдавила его недавно, чудом не переломав кости. Второй сочувственно хмыкнул.
– Мы страху натерпелись, когда мертвяк ухватился за плот, – поёжился он. –
Нецис тронул Речника за руку и указал на воду. Токатль успел уползти далеко вперёд. Фрисс кивнул и оттолкнулся от настила. Взгляд его всё время возвращался к живым огнистым червям, уложенным на плоту, и останкам нежити, ссыпанным в корзины. По улицам к костру спешили воины и тащили трепыхающиеся кости и мерцающие черепа, на ходу разбивая на части ту нежить, которой удалось собраться в цельный скелет. Мертвяки не спешили упокоиться…
– Ну и артефакты у Силлигов… – поморщился Речник. – Даже в иле мёртвому спокойно не полежать!
– Удивительное творение, Фрисс, – мечтательно улыбнулся Некромант. – Даже не верится, что кому-то удалось такое создать. Вот бы изучить их…
«Где сейчас эти богами проклятые камни?» – Фрисс мрачно смотрел на тёмную воду. «Скорее бы найти их и вернуть Силлигам – и пусть всё, что из болот повыползало, ползёт обратно!»
Вспышки под водой стали ярче. Токатль остановился, потом заметался из стороны в сторону – и устремился к широко расставленным корням огромного пня, да так быстро, что Нецис едва удержал его на светящейся нити. Нежить скрылась в мутном иле, клубящемся под корнями, и замерла там.
– Куалли, – кивнул Некромант, посмотрев на свою ладонь, обмотанную мерцающим волоском. Лодка мягко ткнулась носом в путаницу воздушных корней, Фрисс наугад сунул шест в ил и зацепился за что-то твёрдое. Вода отчётливо пахла гнильём.
– Тайник? – он вопросительно посмотрел на Некроманта. Нецис задумчиво разглядывал муть под старым пнём.
– Здесь была недавно сильная вспышка Квайи, – прошептал он, тронув ладонью мокрую кору. – Взгляни на это дерево…
Эта старая Самуна походила скорее на очень толстую связку тростниковых стеблей, кое-где перетянутую верёвками. Ствол её рухнул давно, остался огромный пень с парой торчащих веток толщиной с молодое деревце. На них, как на столбах, держалась обшитая широкими листьями хижина. Она занимала весь пень, частью висела над водой, как большущее гнездо, подпёртое на всякий случай сваей. «Крыльцо» – плот, крепко привязанный к свае – почти касалось дверной завесы, а на нём валялась сорванная впопыхах табличка из резной коры. «Здесь похоронные камни» – значилось на ней. Фрисс еле слышно хмыкнул и присмотрелся к строению – и сразу понял, откуда пахнет гнилью.
Дерево было недавно живым – почерневшие листья, свернувшиеся в трубки, ещё висели на ветвях – но что-то убило его и превратило в разлагающийся остов. Хижина покосилась, подгнившие жерди потрескались, в перекошенных стенах виднелись прорехи, даже табличка покрылась чёрными пятнами.
– Фрисс… – Некромант тронул Речника за руку. – Токатль нашёл что-то на дне. Ты можешь спуститься к нему?
– Вот в это вот?! – Речник
– От меня под водой толку мало, – вздохнул маг. – Даже такая вода меня отвергнет.
– Ох, Нецис… – Фрисс покачал головой и начал расстёгивать ремешки на броне.
Тёплая вода со стороны казалась вязкой, как подтаявший олданский студень – Речник даже удивился, когда камнем пошёл на дно. Ил вихрился вокруг, прилипая к телу и путаясь в волосах. Фрисс зажмурился.
«Кетт, всесильный во всех водах… и в этой жиже…» – слова подбирались с трудом. «У истока всех вод, там, где они едины, отыщи среди слизи чистую воду…»
Корни обвили его, как змеи. Речник протиснулся под пень. Трухлявые корневища ломались легко, поднимая облачка ила. Впереди сверкнули зелёные глазницы токатля. Нежить нашла себе какую-то нору и выглядывала теперь из неё, шевеля костяными лапами.
«Что у него тут? Битый горшок, не то корзина с черепками…» – Фрисс никогда не задыхался в воде, но в вязком иле Эйлуацты ему не хватало воздуха, и не было времени на исследования. Схватив в охапку токатля вместе с его «гнездом», Речник оттолкнулся от вязкого дна и прорвался сквозь паутину гниющих корней, жадно глотая воздух. Нецис больно цапнул его за плечо, словно опасался, что Фрисс опять пойдёт на дно.
– Держи, – выдохнул Речник, протягивая ему комок ила. – Вайнег бы побрал все болота мира!
– Ты цел? – встревожился Некромант и попытался вытащить его на борт. Фрисс вздрогнул от прикосновения ледяных рук – никакая жара не могла согреть холодную кровь иларса.
– Не надо, я вылезу, – покачал головой Речник. – Посмотри, что там у токатля.
Он выполз на придверный плотик, отложил в сторону табличку и опрокинул на себя шар с чистой водой. Ил въелся в волосы, прилип к коже, и Фрисс опасался, что водоросли намертво к нему прирастут. Он с остервенением оттирался от мелких волокон, пока кожа не побагровела, а закончив, посмотрел на Нециса.
Некромант молча протянул ему отмытый от ила сосуд. Это был кувшин из чёрной глины, оплетённый тонкими прутьями, как будто заключённый в клетку. Он треснул пополам, прутья были разломаны. Некромант просунул руку в горлышко и показал Речнику измазанные прилипшим илом пальцы. Зелёный огонь метался по ним, то разгораясь, то затухая.
– Черепа лежали здесь, – сказал маг, возвращая токатлю полюбившееся «гнездо». – Это разграбленный тайник Силлигов. Наверное, дерево погибло, когда кувшин треснул и перестал сдерживать черепа… тут охранные знаки – преграда на пути Квайи.
– Бездна! – Фрисса передёрнуло. – Кто только нашёл его там, на дне… Надеюсь, люди из этого дома успели сбежать, когда из воды полезли мертвяки!
– Та-а… си-меннэль кэи… синхи, – Нецис задумчиво посмотрел на покосившийся дом. – А ведь им до этого тайника было совсем не далеко…
– Что?! – Речник нахмурился. – Ты думаешь, это они…
– Не исключено, – Некромант вытряхнул костяного паука из кувшина и занёс руку над водой. – След не хуже прочих.
– Вот же отродья Вайнега… – Речник хотел сплюнуть за борт – по его мнению, то, что плескалось там, осквернить нельзя было ничем – но всё-таки сдержался. – Погоди, Нецис, тут магия ни к чему.