Соломенное сердце
Шрифт:
Повсюду цвели бессмертники и незабудки, сочетая в себе яркость солнца и нежность неба. Старая вывеска «Свадебная пещера „Медовая“» выцвела и рассохлась, однако не утратила своей торжественности.
Стоило Поле найти пятачок для парковки, как будто из ниоткуда появились три женщины в зеленых сарафанах, расшитых цветами. Напевая что-то тягучее, народное, они держали в руках подносы: с караваем, брагой и медом.
Поля, Даня и мрачный Потапыч вышли из машины, и женщина с хлебом выступила вперед.
—
— Я жених, — Даня приосанился, — Поля — невеста, Потапыч — единственный гость.
— Понятно. Тебе — меда, невесте — браги, гостю — хлеба. Раз он один за всех, придется одному и съесть весь каравай.
— На хороших свадьбах гостям достается по крошке, — проворчал Потапыч.
— Всякая свадьба хороша, всякая свадьба к добру, — хором заверили его женщины, и Поля пригубила хмельной ароматной браги, отчего у нее тут же закружилась голова. Снова пробудился старческий голос на задворках сознания, отговаривая от глупостей. Но он звучал далеко, приглушенно.
Даня достал из автомобиля ветки калины и рябины и, следуя указаниям, положил их на круглый плоский камень у входа, напоминающий огромную чашу.
— Вы входите в пещеры, благословленные ушедшей богиней Дарой, — сообщили женщины, — здесь властвует только жизнь и ничего другого. Все лишнее, ненужное, фальшивое останется за порогом. Добро пожаловать!
Поля сделала несколько шагов под каменными сводами, и тут с нею что-то случилось. Старушечий голос исчез совсем, а сердце застыло на долгое мгновение и забилось с новой силой, и множество удивительных чувств захлестнуло ее.
Оглянувшись на Даню, Поля увидела его будто впервые — длинные темные волосы, живые блестящие глаза, узкое красивое лицо. И пришли сомнения: что она тут делает? Неужели и правда собирается связать свою жизнь с его? Сможет ли принять Данины легкомыслие и безответственность, его скитальческий дух, его безудержную болтливость? Всего мгновение назад ей казалось, что свадьба не такое уж и важное дело, но дымка равнодушия растаяла в сыром и прохладном воздухе, оставив после себя смятение. Поля испугалась всего сразу, явственно вспомнила тот поцелуй, после которого Даня потерял сознание. Тогда она не придала ему особого значения, а теперь вдруг смутилась и запереживала о супружеской близости, которая наступит после обрядов. Наверное, это будет еще более переживательно и откровенно, а она? Чего она хочет на самом деле? Довериться Дане или сбежать?
Он тоже казался сбитым с толку, растерянно смотрел на Полю, но это была растерянность другого рода. Похоже, Даня, наоборот, чувствовал себя довольным.
— Мое проклятие, — шепнул он, — я не чувствую его больше. Должно быть, оно здесь не работает.
— Именно так, — согласилась одна из женщин. — Ни проклятия, ни благословения духов, людей или других богов, кроме Дары, здесь бессильны.
Поля покачнулась от необыкновенной тяжести своих чувств,
— Плохо? — спросил он, и Поля покачала головой. Нет, не плохо. Просто сложно.
— Выпей еще браги, милая, — посоветовала ей женщина в зеленом сарафане, и Поля послушалась. Напиток показался слишком кислым, слишком одуряющим, и она закашлялась, вытирая слезы.
— На вот, — Даня торопливо поднес к ее губам ложку своего меда, и сладость угощения окутала теплым облаком.
Женщины заулыбались, глядя на них.
— Драгоценный гость, — обратилась к Потапычу та, что так и держала надкусанный каравай, — я отведу тебя в праздничный зал, где ты будешь три дня и три ночи пить брагу за жениху и невесту и говорить тосты, желая им счастья и благополучия.
— Три дня пить одному? — поразился Потапыч, только сейчас осознав, в какую передрягу влип. — Да я же помру!
— А надо, надо, — женщина уже увлекала его за собой, — слово гостя на свадебном пиру на вес золота. Стол должен ломиться от угощений, чтобы молодые не знали бедности.
Потапыч душераздирающе вздохнул, зыркнул затравленно и умоляюще, но потопал за своей провожатой.
— Дорогая невеста, — заговорила женщина с брагой, — время окунуться в живительные подземные источники, расплести волосы и покрыть тебя рунами. Следуй за мной.
Вместо этого Поля лишь еще сильнее вцепилась в Даню.
— Скоро увидимся, — он крепко обнял ее. — Не переживай ни о чем.
Она втянула в себя его запах — дороги, травы, ветра и мыла. Притихла, прислушиваясь к ровному дыханию. Попыталась найти равновесие в этих объятиях, но только разволновалась еще пуще, поспешно улизнула из Даниных рук и отступила назад.
Да что же это такое! Почему на входе нет огромных табличек с предупреждениями: «Внимание, внимание, в этой пещере с вами будут происходить очень пугающие вещи!»
Поля и сама была сплетена из разных пугающих странностей, но это выходило за пределы ее воображения.
Узкий туннель привел их к горячему источнику, и Поля впервые в жизни ощутила жгучий стыд, раздеваясь перед посторонними, пусть и женщинами.
Она с облегчением вошла в теплую воду, скрывая себя в ее мутности, и закрыла глаза, прислушиваясь к песнопениям. Чужие пальцы бережно расплетали ее запутанные волосы, пахло сушеными цветами и мшистой затхлостью, а многочисленные свечи делали воздух гуще.
— А плата? — спросила Поля, опомнившись.
— Плату вносит жених, — прозвучал тихий ответ, — невесте нужно всего лишь быть искренней.
— Что это значит?
— Вы не знаете? В обители ушедшей богини Дары нет места для лжи. Люди, которые хотят заключить брак по расчету, идут к старейшинам своего селения. К нам приходят влюбленные.
— Я не знала, — призналась Поля. — Что же будет, если невеста и жених не влюблены друг в друга?
— Их венки не сплетутся друг с другом. В таком случае мы не возвращаем оплату.