Солона ты, земля!

Егоров Георгий Михайлович

— Ну, хоть печку переложи.

Кирпича нет. Печника дам и то потому, — улыбнулся Пестрецов, — что ты бывший учитель. Из личной вроде бы симпатии к тебе. А кирпича нет, сами маемся без кирпича… Вот на этот проселок, влево сверни, — подсказал он шоферу.

Машина вильнула и покатилась по старой заросшей колее.

— Стой, — Пестрецов долго шарил рукой по дверце никак не мог ее открыть. Сергей наклонился, толкнул за ручку.

Пестрецов, кряхтя, вылез. Пошел к полосе.

— Вот смотри, Аркадий Николаевич, какой подгон большой. Дождей не было вовремя, вот и припозднились. Которые неглубоко

сидели зерна — сразу пошли в рост, а остальные потом, как уж дожди побрызгали. Вот и получилось: этот вызрел, а тот только начал выколашиваться. Что с ним делать? Серпами, что ли, его жать? Так ведь и серпов-то, должно, уж нет в селе.

Данилов молча прошел в полосу, присел. Что-то долго прикидывал, примерял. Председатель колхоза стоял рядом, смотрел, уперев подбородок в грудь. Наконец Аркадий Николаевич поднялся.

— Вот что, Мирон Гаврилович, завтра же запускай сюда лобогрейки. Понял? Комбайном тут ничего не сделаешь… Тут в два этапа надо вести косовицу…

17

На стройке межколхозной электростанции Данилов всегда менялся — загорался и словно молодел. И сейчас, не успела машина остановиться, он соскочил на землю, озорно крикнул:

— Бог в помощь, ребята!

Молодежь засмеялась, побросала тачки, лопаты, окружила секретаря райкома.

— Отказался он от нас, бог-то: непутевые, говорит, вы.

— Ага! Говорит, не нравится вам моя работа, все по-своему переделываете?..

Данилов подмигнул озорно.

— Что-то вы долго переделываете. Господь Бог, если верить всяким писаниям, за два дня сотворил всю твердь земную и хлябь небесную. А вы который месяц не твердь и не хлябь, а какую-то плотину строите?

— Так техника-то какая, Аркадий Николаевич! Лопата да тачка! Копаешь, копаешь — ни черта не подается… Вот говорят, есть какие-то экскаваторы — как подцепит, так сразу полгоры долой, а? Есть такие?

— Есть. Полгоры не полгоры, но то, что каждый из вас за день выкапывает лопатой, он за раз подденет.

— Во-о! Вот это техника! Аркадий Николаевич, а у нас нет таких в районе?

— Нет, ребята. Были бы — разве я не дал сюда. Но будут, обязательно будут! Следующую электростанцию станем строить непременно с экскаватором! А пока… — Он развел руками. — Пока давайте «вкалывать» лопатой… А ну, парень, дай-ка мне тачку. Сергей, бери лопату. Саша, — позвал он шофера, — разомни-ка спину. — Торжественно повысил голос — Райкомовская бригада вызывает на соревнование все остальные!.. Ну, давай!..

Он с нетерпением ждал, пока Сергей и шофер накидали в тачку земли, рывком схватил за ручки. Первую тачку хотел прокатить бегом, но не мог удержать равновесие, и она несколько раз съезжала с покатов.

Разучился… разучился… — бормотал Данилов, вываживая тачку и устанавливая снова колесом на доску. — Когда-то студентом в Новониколаевске разгружал баржи с углем на пристани. Хорошо получалось…

После третьего рейса он скинул гимнастерку, засучил рукава нижней рубашки. И все норовил пробежать с тачкой без остановки от начала до конца покатов. Рубаха на лопатках потемнела, прилипла. Сергей видел, что дышит он тяжело — потом ведь будет болеть, неделю маяться. Сергей несколько раз просил его поменять тачку на лопату. Но Данилов только покрикивал:

—

Давай, давай, подбрасывай!..

До вечера работали без перекура. Аркадий Николаевич, побледневший, но с оживленными глазами, с удовольствием распрямил плечи, помял поясницу.

— Эх, лет бы пятнадцать сбросить — ничего больше не надо. Вот бы тогда поработал…

Гурьбой пошли купаться. Ребята на ходу сбрасывали майки, штаны и с разбегу кидались в Тунгай. Брызгались. Смех и гомон висел над рекой. Данилов купаться не стал. Скинул рубашку, помылся до пояса. Сергей видел, что он устал, очень устал. Бледность не проходила. Но он старался быть веселым, как и все.

Ужинали у большого костра на берегу. С аппетитом хлебали крупяную похлебку.

— Рыбой не промышляете здесь добавком к колхозному харчу?

— Промышляем, Аркадий Николаевич. Неводишко есть.

— Вчера бы приехали — уха была.

— Не знал, приехал бы непременно. Ну, а вечерами чем занимаетесь?

— На тырло ходим в Петуховку, девок отбиваем у петуховских парней.

— Комсомольцев много среди вас?

— Да есть. Десятка полтора наберется.

— Групкомсорг есть?

— Был. Позавчера уехал. Срок его работы кончился, подался домой. Нового еще не выбрали…

На второе была гречневая каша с кусочками свиного сала. Каждый подходил к поварихе, и та щедро накладывала. Потом кричала:

— Кому добавок?

Данилов облизал ложку, бросил ее в котелок, повалился на бок.

— Благодать здесь у вас. После работы, такой вот, физической, все так вкусно и так хорошо. — Он полежал немного, наслаждаясь. Вдруг задумался. Потом сказал — А вот Плотников в двадцатом году говорил: не пойдет мужик в коммуну, никогда не будет он в артели работать, а только на своем собственном дворе, на своем собственном загоне. А ведь пошел! Видите, как хорошо артелью-то работать… Жаль, такой умный человек Филипп Долматович Плотников, а оказался не дальновидным. Мне очень жаль… — Опять помолчал. Довольно долго молчал, наверное, думал о Плотникове. Потом сказал уже обычным своим деловым тоном — Вот что, Серега. У тебя сколько инструкторов в райкоме? Три? Прикомандируй одного из них сюда напостоянно, до окончания строительства. Пусть будет, так сказать, освобожденный комсорг райкома на межколхозной стройке…

18

Не любил Аркадий Николаевич, когда в район приезжало краевое начальство, особенно второстепенное. Пользы, как правило, мало, а хлопот ненужных — хоть отбавляй. Начальство почему-то считает, что его надо обязательно встречать, сопровождать, показывать ему все, давать пояснения. И делать это должен непременно первый секретарь. В то же время ни одного вопроса, выходящего за пределы компетенции райкома, это начальство обычно решить здесь, на месте, не может.

Данилов только что вернулся из такой поездки по району. День проездил экскурсоводом, показывая поля, поясняя. Никаких существенных замечаний начальство не сделало, да и едва ли могло бы сделать их — кабинетное оно, далекое от земли, от людей, хотя и помогает заведовать сельскохозяйственным отделом крайкома партии. А приехало в район не иначе как по указанию Коротилова после того телефонного разговора — вредительские действия секретаря райкома искать.