Сосед будет сверху
Шрифт:
— Это потому что ты не проверяла.
Я по-прежнему изо всех сил впиваюсь в тумбу и не касаюсь его. Потому что прекрасно понимаю, что будет, если я себя отпущу. Понимаю, что хочу этого. Хочу, чтобы он не мягко провел языком по моей шее, как он делает это сейчас, а оставил там засос. Хочу, чтобы он скорее накрыл мои соски руками и выкрутил до острой боли, от которой кончу. Хочу с ним того, чего не делал со мной никто. Я хочу быстро и жестко, а не сопливой романтики, которую мне устраивали парни, полагая, что я создана только для
Я хочу стонать, как его Ирины. Так, чтобы слышал весь чертов дом, а после во дворе в нас тыкали пальцами. Я хочу чувствовать себя живой!
— Я хочу… хочу… — срываясь, выдавливаю наружу лишь отдельные слова, а он щекочет пальцами мои бока и упирается лбом в мой лоб.
Не вижу — только чувствую это.
— Чего ты хочешь, Саша? — Он трется носом о мой нос, задевая мои губы своими с каждым звуком. — Скажи.
Я даже забываю про то, что я Алекс, забываю, который сейчас год и где нахожусь.
— Я х-хочу те…
Меня прерывает отчетливый стук в дверь. Я сразу распахиваю глаза, задевая его своими ресницами, подбираюсь, почувствовав член, упирающийся мне в бедро, и захлопываю рот.
Лоб Дантеса разрезает морщина — он явно хмурится, на лице обозначаются острые скулы, будто недоволен, но он никак не дает об этом знать вслух. Сглатывает и отходит на шаг и два. Смотрит, не моргая.
— Жду тебя на улице, — наконец говорит он и, поправив ширинку, исчезает из уборной.
За ним заходит та самая девушка, что липла к нему за столиком. Та сука. Она с презрением осматривает меня и что-то фыркает себе под нос. А я просто мечтаю обмотаться толстым слоем туалетной бумаги, только бы больше никто не видел, что мои соски торчат, как гребаные Эйфелевы башни!
Коты, буктрейлер к нашей с Ксюшей Левиной истории родился очень внезапно — за 3 дня!
Очень надеемся, что ваши сердца — и не только — воспламенятся от такого... соседа ?
Глава 7
Глава 7
Я официально ненавижу такси! Если бы между мной и Дантесом было хоть немного пространства и он вел машину, жизнь казалась бы гораздо проще. Увы, но нет. Мы сидим рядом на заднем сиденье, и я просто помираю от того, что мудачьи пальцы касаются моих.
Убрав руки, я скрещиваю их на груди и тут же чувствую щекотку — Дантес ползет ладонью по моему бедру. Невыносимый! Он смотрит в окно, а сам нагло посягает на мое личное пространство, будто это у нас в порядке вещей. Почему его пальцы такие горячие? Или мне кажется?
— Дантес, руки убрал! — рычу я.
Водитель на переднем усмехается. Видимо, принял нас за парочку в ссоре.
Такси уже скоро останавливается, а я даже не поинтересовалась куда мы, собственно, приехали.
— Прошу! — объявляет Дантес, кивая в окно.
— «Гудфуд»?
— Ну ничего лучше я для моей кухарочки не придумал. Так что да, «Гудфуд». Тебе же нужны
Я смотрю на великолепную витрину дорогущего магазина, в котором никогда ничего кроме готового салата «Цезарь» не брала. Ага, пока тот не стал стоить сто тридцать рублей за микродозу. Да в этом месте можно купить что угодно на самый изощренный и извращенный вкус!
— А посуда? — хитро сощурив глаза, я откровенно наглею. Просто чувствую, что могу.
— Как удачно, что и такой магазин в торговом центре тоже есть. Давай, давай же, Кулинарная Золушка, сегодня тебе можно все! — От его этих слов даже мурашки по коже идут.
Я ведь прекрасно знаю, что за магазин с посудой в этом ТЦ. И это не «Икея», и не китайский ширпотреб. Руки уже чешутся, я хочу немедленно позвонить дяде Бензу или Самбе и рассказать, где я и с какой целью.
Дантес выходит из машины и галантно подает мне руку, а я с трудом верю в происходящее. Это что, мечта? Да, видимо, примерно как-то так.
Я всегда обожала готовить. Любовь к кулинарии мне привила жизнь с дедом и тусовки с его друзьями. Если кто-то думает, что байкеры — это что-то про простую и сытную пищу под пивко, утритесь! Бенз и Самба сервировали даже обычный салат так, что мишленовский ресторан позавидовал бы. Да что там! Обычные салаты на даче деда никто и не делал, кого я обманываю? Это всегда были произведения искусства под самыми безумными соусами.
У них в шкафу всегда имелось три вида масла помимо подсолнечного, в специях — не типичный холостяцкий набор из перца и лаврушки, а настоящий ассортимент на любой вкус. Шашлыку предпочитали стейк слабой прожарки, который подавали тонко нарезанным.
Что касается пива, то Кокос варил его сам. Да такое обалденное, какого не продавали ни в одной крафтоварне. Поэтому в шестнадцать я знала, чем АПА отличается от ИПЫ, а на восемнадцатилетие знатно улетела от имперского стаута. Я могла приготовить сливочное пиво из «Гиннесса» и в жизни не притронулась бы к пивному напитку из жестянок.
В доме деда готовка была частью культурной программы, но о чем я всегда мечтала, так это о собственной кухне со всем набором кастрюль, сковородок, ножей и самых невероятных приборов. Мечтала забить холодильник продуктами, которые студентке не по карману, и научиться готовить все то, что творили Бенз и Самба по пятницам на гаражных и дачных посиделках.
— «Гудфуд» или за кастрюлями? — спрашивает мой искуситель, и я уже чувствую себя обязанной по полной программе. Интересно, как тогда живут те, кто насосал на тачку?
Я теряюсь и не знаю, что выбрать.
— Тут, кстати, есть еще неплохой отдел с бельем. Можем и униформу сразу присмотреть, — ржет Дантес.
— Дорогой Принц, — вздыхаю я, — твоя Кулинарная Золушка уже превратилась в тыкву, так что готовить будет без униформы.
— Прямо так? Голышом? Ну, как пожелаешь. — Он отвешивает мне глубокий поклон, а я скриплю зубами, осознав, насколько двусмысленно это прозвучало.
Без униформы — равно голая. Ну да, конечно! Припрусь в халате и бигуди ему назло. Пошляк!