Современный детектив. Большая антология. Книга 1

Хейли Артур

— Господи…

— Полагаю, те, кто несет ответственность за их смерть, еще и отрезали им члены.

«Интересно, когда я успел умереть и оказаться в аду?» — подумал Беттингер.

— Такие вещи прежде случались? — спросил он вслух.

— Даже здесь такого не бывало.

Детектив на несколько мгновений лишился дара речи.

— Проклятые подлые животные, — сказала коренастая женщина-офицер, вытирая слезы.

Рядом с ней стоял Лэнгфорд, красивый молодой стажер, которого часто принимали за актера, хотя сейчас он выглядел как человек, только

что извергший изо рта много овощей.

— Я думал, ты живешь в Стоунсбурге, — сказал Зволински Жюлю.

— Так и есть, — ответил тот.

— У твоего хетчбэка имеются крылья?

— Съемные. — Беттингер указал на взорванную патрульную машину. — Все уже заснято?

— Парни еще не приехали.

— Могу я взглянуть?

— Только не трогай.

Детектив подошел к задней части взорванного автомобиля, фары которого непостижимым образом продолжали светиться. Выдохнув облако пара, сразу ставшее красно-синим, он обошел патрульную машину с пассажирской стороны и увидел распростертое тело Дейва Стэнли. Лицо молодого человека превратилось в потроха, бледная кожа, обнажившаяся после того, как с него сорвали брюки, сияла в свете фар. Под лобковыми волосами застыл алый лед.

Беттингер наклонился и внимательно осмотрел рану. Одна густая кровавая линия шла от места ампутации вниз, вдоль мошонки жертвы, из чего детектив понял, что офицер либо потерял сознание, либо уже был мертв в тот момент, когда ему отсекли фаллос. Жюль принялся писать в своем блокноте: «Стэнли. Рана от выстрела из дробовика в упор. Затем ампутация полового члена».

После этого он отвернулся и подошел к машине, где сидело нечто, прежде бывшее человеческим существом. Запах сгоревших волос и древесного угля наполнил ноздри детектива, когда тот остановился у распахнутой дверцы, заглянул внутрь и осмотрел посмертные раскопки, которые были произведены между ног мертвого капрала. Все тело погибшего полицейского и внутреннюю часть машины усеивали куски шрапнели.

«Джанетто, боевая граната. Посмертная ампутация полового члена», — записал Беттингер.

Тяжелые шаги за спиной детектива предупредили его о приближении инспектора.

— Я понимаю, почему преступники убивают полицейских, — сказал Зволински. — В некотором смысле даже странно, что подобные вещи происходят так редко. Но, проклятье, зачем они сделали это… — Толстый палец указал на пах мертвого офицера. — И ведь действовал не какой-то психопат-одиночка, что еще можно было бы как-то объяснить.

— Устрашение, — предположил Жюль.

Инспектор ненадолго задумался.

— Как то безумное психическое дерьмо, которое случается во время войны?

— Да, — кивнул детектив, и тут ему в голову пришла одна идея. — А вы видели их значки?

— Нет. — Зволински повернул голову, наполнил легкие воздухом и закричал: — Лэнгфорд, Питерс, Джонсон!

В течение десяти минут инспектор, детектив и три офицера обыскивали место преступления. Им так и не удалось найти значки убитых офицеров.

Зволински отпустил трех помощников и посмотрел на Беттингера.

— И что это значит?

Кто-то казнил их и забрал члены и значки?

— Никак не пойму. Убийцы могли пожелать унести с собой трофеи — ну, нечто вроде рогов на стене — или хотели иметь доказательство, что они действительно это сделали.

— Для кого?

— Для нас.

Инспектор помрачнел.

— Зачем?

— Может быть, они пришлют нам все это по почте вместе с советами, как выполнять нашу работу.

Лицо Зволински превратилось в уродливую маску, которую видели его противники на ринге перед тем, как оказывались на полу. Он был так разозлен, что ничего не сказал и лишь молча зашагал к желтой ленте.

Беттингер сосредоточил внимание на окружающей местности, которую позволяли осмотреть фары взорванной машины. В дальнем конце улицы, возле черного седана, стояли четверо мужчин, окруженные красно-синим паром. Вскоре детектив опознал всех членов квартета: Доминик, Хуан, Маллой и маленький тип с пятнистой кожей, Тэкли. Они о чем-то тихо разговаривали.

Жюль направился к ним.

Когда он обходил взорванный автомобиль, его взгляд встретился со взглядом Уильямса, и темный провал под носом здоровяка-полицейского превратился в тонкую линию. Азиат с рябым лицом закурил сигарету, а мужчина с пятнистой кожей сделал глоток из серебристого термоса, похожего на зенитный снаряд. Рыжий вытянул руку в сторону детектива.

— С каких это пор ночь расхаживает вертикально?

— Я думаю, это темная материя, — сказал Хуан, затягиваясь сигаретой.

— А разве ученые не пытаются ее отыскать?

— Изо всех сил.

— Похоже, я выбрал неудачный день замочить мои чашки Петри.

— Всегда есть риск.

Беттингер остановился на некотором расстоянии от квартета.

— Кто-нибудь из вас знает, что все это значит?

Перри обвел рукой место преступления.

— Это?

— Да, это.

— Кто-то не любит полицейских.

Хуан выдохнул дым.

— Согласен.

— Быть может, нам следует поделиться нашими выводами с инспектором? — спросил рыжий у детектива из Аризоны.

— Полагаю, он уже знает, — ответил азиат.

— Тогда, может быть, рассказать прессе? — Маллой приподнял брови, похожие на бледных гусениц. — Они любят, когда им преподносят сенсации.

Хуан снова сделал затяжку.

— Еще и еще, им всегда мало.

Тэкли продолжал пить кофе из термоса, сделанного из нержавеющей стали, и Беттингер не мог понять, хмурится он или ухмыляется.

— Когда я работал в других местах, убийство полицейского не было поводом для шуток, — сказал Жюль, стараясь не показывать своего раздражения.

— А где ты работал? — спросил Перри. — Могу спорить, это было чудесное место, где все по-настоящему умные и знают ответы на все вопросы.

Хуан выдохнул дым.

— Новый Гениевилль?

— Скажи нам! — взмолился рыжий. — Где ты раскрывал тайны?

Беттингер слишком устал, чтобы поддерживать эту издевательскую многоречивость, и указал на взорванную патрульную машину.