Спасибо деду за победу
Шрифт:
Красноармеец не возражал. И последовал за гостеприимным хозяином в дом, деликатно обстучав перед крыльцом грязь со своих жутких сапожищ.
Глава 4. Застольные беседы.
Зайдя на веранду, гость с порога обежал глазами углы, после чего быстро обмахнулся крестным знамением в сторону короба электросчётчика с наклеенной на него бумажной иконкой Спаса. «Ишь ты, верующий!» - отметил про себя Виктор Борисович. И пригласил гостя присесть за стол, сам же распахнул холодильник, соображая, что бы на этот стол выставить.
Так, тушняк имеется - и свинины, и говядины по банке. Сардельки. Колбаса докторская. Сало!
Повеселев, Виктор Борисович начал щедрой рукой метать на стол всё это добро, краем глаза поглядывая на гостя из прошлого. Гость сидел на стуле несколько напряжённо и зыркал по сторонам, изучая и холодильник, и микроволновку, и электрочайник, и пластиковые окна. «Ничего, пусть осваивается, в его-то время ничего этого не было» - думал Виктор Борисович, вываливая в миски из банок тушёнку и кромсая на дощечке хлеб с колбасой.
Тем временем гость скинул наконец-то с головы свою жуткую лохматую шапчонку, обнажив покрытую седоватым ёжиком коротко стриженных - и даже на вид грязных - волос голову с залысинами по сторонам выпуклого лба. Скинул телогрейку, оставшись в измятой, будто жёванной и тоже ужасно грязной гимнастёрке защитного цвета, с разномастными пуговками на горле и нашитыми на отвороты воротника такого же защитного цвета петлицами. Исходящее от гостя амбре в результате этого стриптиза только усилилось, и Виктор Борисович, разливая по гранёным стаканам водку, с трудом удерживался от того чтобы не поморщиться.
Усевшись на диван напротив гостя, Виктор Борисович поднял на четверть наполненный водкой гранённик. Секунду подумал. И сказал: — «Давай ... за победу». Не дожидаясь ответа, влил в себя водку, запил по привычке кваском, закусил шматом тушёнки. Гость не чинясь молча выдул свою порцию. Не моргнув глазом отломил маленький кусочек чернушки, коротко нюхнул и бросил в рот, медленно зажевал. «Орёл однако!» - подумалось Виктору Борисовичу.
Пару минут молча жевали, поглядывая друг на друга. Потом Виктор Борисович, памятуя старинную истину «между первой и второй перерывчик небольшой», начислил по второй - себе поменьше, гостю, учитывая его таланты - на три четверти гранённика. Гость, без лишних раздумий подхватив корявой клешнёй стекляшку, поинтересовался: — «А тебя, браток, как звать-то?» - «Виктор ... можно просто Витя».
– «Ну давай значит со знакомьицем, Витёк» - озвучил тост гость и так же, не поморщившись ни единой чёрточкой, в три глотка влил в себя водку. Нюхнул рукав своей жуткой гимнастёрки. Огляделся по сторонам. И начал светский разговор. «Ты сам-то што, местный?» - «Местный. Москвич. А ты сам с каких краёв?» - поддержал тему Виктор Борисович.
– «Вологодские мы» - солидным баском проокал гость.
– «С-под Устюга Великого. Деревня Великие Выселки».
От словосочетания: — «Великие Выселки» в голове Виктора Борисовича как-будто что-то щёлкнуло и шарики улеглись в нужном сочетании за ролики. «Нет ... да быть не может! Нет, хрень это» - испуганно-восторженно пронеслось в голове Виктора Борисовича.
– «Не может такого быть!» Внезапно охрипшим голосом Виктор Борисович вопросил: — «А ты ... ты какого года рождения, красноармеец?» - «Восемьсот девяносто девятого» - гость, судя по голосу, от выпитого малость отмяк и расслабился.
– «Я же, браток, ещё в гражданскую повоевать успел. На деникинском фронте. Товарища Ворошилова вот как тебя видел. Помню, приехал он к нам в полк ...» - «Да погоди ты со
– «Сын Боря есть у тебя?»
Гость ощутимо подобрался на стуле. Внимательно и подозрительно глянул в лицо Виктору Борисовичу. И ответил: — «Есть Борька. Малой ишшо. А ты откудова знаешь?» - «А сестра? Сестра-двойняшка есть у него?» - Виктор Борисович впал в состояние какого-то лихорадочного возбуждения. «Зинка. Ну-ка говори, откуда знаешь!» - глаза гостя превратились в две серые льдышки, рука потянулась к приставленной к столу трёхлинейке.
– «Откуда? От верблюда! Твой Борька - батя мой. А я соответственно твой внук. Виктор Борисович Горяев, прошу любить и жаловать!»
«Какой ишшо внук? Рехнулся штоль?» - судя по выражению лица, появление внука, да ешё явно на несколько лет старше его самого, в голове красноармейца Горяева не укладывалось никак.
– «Борька малой совсем! Прошлый год в школу пошёл!»
«Ау, дед, очнись! Восемьдесят лет прошло! Твой Борька жизнь свою прожил уже и умер давно!»
В этот момент похоже до гостя опять дошло, где он находится. Уронив свои клешни на стол, он дёрнул кадыком и как-то жалобно тихо спросил: — «А Зинка?»
«Тётя Зина умерла лет пять назад. Совсем старенькая была. В Вологде жила».
«А ... старшенький? Андрюшка?»
Виктор Борисович на секунду завис - говорить, не говорить. Потом, решив, что чего уж теперь скрывать, тихо сказал: — «Погиб твой старшенький. Пал смертью храбрых. В сорок пятом. В Польше. Сапёр он был»
Гость (да что гость - дед, теперь уж понятно кто такой) рванул ворот гимнастёрки. Встал из-за стола и молча пошёл на выход. Пробухали по доскам крыльца пудовые его сапожищи и наступила тишина. Виктор Борисович плеснул себе ещё белой и молча влил в себя. Мысли метались в голове бешеными белками, и в той же голове кто-то как-будто густым басом приговаривал: — «Это судьба ... судьба это ... лови судьбу ...»
Глава 5. Скользящие.
Тряхнув головой, Виктор Борисович встал и вышел на крыльцо. Дед сидел на ступеньках, уронив голову на руки и неотрывно глядя куда-то вдаль. В ивняке на краю участка самозабвенно пели соловьи. Из-за угла дома вынырнул рыжий котодруг Виктора Борисовича, коротко глянул снизу вверх на людей и, видимо поняв своим звериным чутьём, что не время - молча перелился на 180 градусов и исчез так же тихо, как появился.
Виктор Борисович стоял молча за спиной деда, не зная что сказать, как утешить. Дед, не оглядываясь, тихо сказал: — «Вишь как, Витя ... выходит всех я пережил. И детей, и Аксинью свою, и друзей ... всех пережил». После чего, распрямившись, махнул рукой, повернулся к Виктору Борисовичу и совсем другим - уже уверенным - голосом сказал: — «На всё божья воля. Делать-то что будем дальше, Витя? Не могу же я вечно у тебя в избе прятаться».
Этот простой и естественный вопрос вогнал Виктора Борисовича в ступор. А и правда - что с дедом делать? Документы у него ... просрочены, в общем, документы. А подделывать документы Виктор Борисович не умел. Да и какая может быть подделка документов сейчас, в XXI веке, когда каждый чих каждого гражданина от рождения и до смерти зафиксирован в десятках компьютерных баз. И что делать? Подаваться в бомжи, родства не помнящие? Сдаваться властям?
Виктор Борисович на секундочку представил, как он за ручку ведёт деда - в его лохматой шапке, в его жуткой телогрейке, в его бесцветных пудовых сапогах и с трёхлинейкой на плече - по центру гламурной Москвы «сдаваться властям» - и почему-то сразу инстинктивно отказался от этой идеи.