Спасти кавказского пленника
Шрифт:
— Вам удалось так близко подобраться к англичанам?
— Еще как близко! — самодовольно откликнулся Гай.
— И что же они про меня говорили?
— Их насторожила публикация в русской газете, где упоминалось о награждении некоего Варваци. Они, мои бывшие хозяева-англичане, судили-рядили, не их ли прославленному агенту Варвакису русские выдали орден.
Неприятно, но ожидаемо. Я интуитивно чувствовал, что моему шпионству скоро придет конец.
— Пока есть лишь смутные подозрения, — успокоил меня Андрей. — Белл отзывается о вас в положительном ключе. Я смог тайно скопировать его отчеты посольству
Крутой мужик. На его фоне мои развлечения в Стамбуле полуторагодичной давности — детская игра в песочнице. Он подтвердил мой вывод рассказом о своей работе двойного агента. Удивительные вещи он творил. Такое не всякому под силу.
Он устроился на работу в английское посольство. Стал чуть ли ни главным агентом, имевшим доступ ко всей переписке. Мало того, что он напоследок, прежде чем сбежать от англичан, выкрал часть документации канцелярии Уркварта, где работал. Мало того, что в Синопе он смог вытащить у спящего курьера письма Белла, скопировать и передать копии консулу в Трабзоне. Так он еще вот какой фортель выкинул. Подделал письмо для горцев, заверил его печатью Уркварта и через Сефер-бея отправил в Черкесию.
— В этом письме было написано, что англичане, пребывающие ныне под Анапой, суть самозванцы и пройдохи!
— Изящная подстава! — восхитился я. В этой провокации чувствовалась рука Фонтона. Меня осенило. — Так вот почему Шамуз так отстранился от англичан!
Гай рассмеялся.
— Немало теперь потребуется англичанам времени и поставок пороха, чтобы вернуть былое расположение вождей.
— Вы не опасаетесь их мести?
— Меня в Турции знали, как грека Андрео. Вряд ли, кто-то решит, что Андрео и турок Андрей Гай — это одно и то же лицо. Следы я замел тщательно. Из Турции добрался до Тифлиса, где, кстати, и встретил вашу милую жену. Потом Ставрополь, Екатеринодар. Там мне вручили двести червонцев на закупку товара. С ним я и прибыл сюда, изображая важного купца.
— Имя я бы подобрал не столь похожее.
— Все так и будут думать, — заверил меня Гай.
— Какая отныне вам поставлена задача?
— Поручено мне войти в сношения с горцами, выведать образ их мыслей и убедить их в тщетности надежд на помощь других держав.
— Непростое поручение.
— Я понимаю. Сумел пока лишь войти в доверие к нескольким знатным семействам. Они колеблются. Опасаются разорения. Но это все решаемо. Подкупить можно любого горца. Имея на своей стороне главных узденей и дворян, можно увлечь и простой народ.
— Я бы не был столь категоричен. Между простонародьем и дворянами давно идет яростная борьба.
— Если бы представилась возможность заманить сюда Сефер-бея, черкесы быстро бы удостоверились в ничтожестве надежды на Турцию.
— Их в этом не нужно убеждать. Они каждый день проклинают султана. Считают, что он их предал.
— И, тем не менее, шлют свои делегации. А потом хвастают подарками, полученными от Дивана. Мне рассказали, как один вождь, вернувшись домой, нагрузил две арбы сундуками. Пустыми! Но всем рассказывал, как его обогатил визит в Константинополь.
— Выманить Сефер-бея из Царьграда, — задумчиво молвил я, — могло бы стать серьёзным успехом. Он — залог всей английской деятельности на Кавказе. Шлет свои письма, уверяя, что скоро прибудет с английским
— Вряд ли он поедет. Его полностью устраивает узурпированная им роль вождя всего черкесского народа и его главного представителя у трона султана. Увы, даже его ссылка в Адрианополь, к которой я тоже приложил руку, мало что изменила. Не скажу, чтобы он жил в роскоши. От Дивана ему выплачивают ничтожное содержание. Два рубля в день в переводе на русские деньги. Но англичане его подкармливают. Только лишив этих подачек, его можно сдвинуть с места. Фонтон работает над этим. Ему тем проще будет добиться успеха, если англичане отвернутся от Сефер-бея. Надежда есть! Уркварт отозван из Константинополя как главный виновник скандала из-за «Виксена»! Остался лишь этот долдон посол Понсонби. Он сумел вывернуться. Сохранил и свой пост, и свои мечты раскачать Кавказ.
— Белла не отзовут?
— Думаю, нет. Его миссия по политическому объединению горцев не закончена.
— Среди англичан самый опасный — это Паоло Венерели. От него можно ждать чего угодно.
— Есть идеи, как его обезвредить?
— Физическое устранение. Другого мне в голову не приходит.
— Это очень опасно. Вы похороните свою роль двойного агента.
— Я понимаю. Но, как крайний случай, держу в голове.
— Удачи вам, мой друг!
— И вам! Клянусь, почитаю за честь знакомство с вами. Ваша решительность и предприимчивость сделали из вас настоящего героя нашей невидимой борьбы!
— Будете супруге письмо писать? У меня есть связь с Екатеринодаром. Там ныне поручик Вревский, адъютант военного министра, посланный на Кавказ в помощь Хан-Гирею, обитает. Можно через него попробовать.
— Не успеет письмо до Тифлиса доехать, чтобы в руки Тамаре попасть. Она, возможно, уже на пути в Крым. Но благодарю за предложение, соратный товарищ.
Смелый человек, ничего не скажешь. Имея англичан под боком, готов и дальше служить России, несмотря на смертельную опасность. Даже его склонность к похвальбе и некие загибы в оценке положения в Черкесии ничего не меняли. Позиция, достойная уважения. Мы обменялись на прощание крепким рукопожатием.
… Покинув аул хамышевского князя, отправились в горное селение клана Дзжи. Хотел проверить, как решился вопрос с пленными, и воссоединиться с отрядом Цекери.
Бойцы делились новостями, услышанными от мирных горцев. Все обсуждали два набега — проваленный натухайский и успешный шапсугский.
— Народ смеется над Хаджуко Мансуром, — поделился со мной Башибузук. — Говорят, что вождь шапсугов Гуз-Бег привез богатую добычу. А старый абрек — сомнительную славу неудачника.
— Гуз-Бег? Или Казбич? Об этом вожде давно ходят слухи как об удачливом сукином сыне.
— Кто как называет, — подтвердил мою догадку Башибузук.
От мыслей о прославленном абреке перешел к мечтам о встрече с Тамарой. Идея добраться до Крыма на Рождество полностью меня покорила. Конечно, не хотелось бы жечь мосты. Но жена… Сестра… Милые моему сердцу греки… Как я по ним соскучился! Вот был бы номер, если бы удалось вытащить в «Маленькую Грецию» еще и Проскурина! Так и не познакомился с его женой. И Микри. Конечно, Микри и ее муж! Они — обязательно! Всех, всех нужно собрать и отведать знаменитого барашка Марии! И выпить бочку вина! Нет, две бочки! Три!