Спиноза Б. Избранные произведения
Шрифт:
08
О
пределения веселости, приятности, меланхолии и боли я опускаю, так как они относятся главным образом к телу и суть не что иное, как
виды удовольствия и неудовольствия.
4
. Поглощение внимания есть воображение какой-либо вещи, приковывающее к себе душу вследствие того, что это единственное
своем роде воображение не имеет с другими никакой связи (см. т. 52
с ее сх.).
О
бъяснение. В сх. т. 18, ч. II, мы показали, по какой причине душа от
созерцания одной вещи тотчас же переходит к мышлению другой; а
именно потому, что образы этих вещей связаны друг с другом и
находятся в таком порядке, что один следует за другим. Но этого
нельзя представить себе в том случае, когда образ вещи будет новый; душа будет удерживаться в созерцании такой вещи до тех пор, пока
она не будет определена другими причинами к мышлению иного.
Таким образом, воображение новой вещи, рассматриваемое само в
себе, по своей природе таково же, как и всех остальных; по этой
причине я и не ставлю поглощение внимания в число аффектов и не
вижу никакой причины делать это, так как такое сосредоточивание
души происходит не по какой-либо положительной причине, которая
отвлекала бы душу от воображения других вещей, но только
вследствие того, что нет причины, почему душа из созерцания одной
вещи определялась бы к мышлению иного.
И
так, я признаю (как уже говорил в сх. т. 11) только три
первоначальных или главных аффекта, а именно: аффекты
удовольствия, неудовольствия и желания. Что же касается до
поглощения внимания, то я сказал о нем только по той причине, что
аффекты, выводимые из трех первоначальных аффектов, обыкновенно обозначаются другими названиями в случае, если они
относятся к объектам, поглощающим наше внимание. Та же причина
побуждает меня присоединить сюда также и определение
пренебрежения.
5
. Пренебрежение есть воображение какой-либо вещи, так мало
захватывающее душу, что душа присутствием такой вещи более
побуждается к воображению того, чего нет в вещи, чем того, что в
ней есть (см. сх. т. 52 этой части).
О
пределения почтения и неуважения я здесь опускаю, так как никакие
аффекты, насколько я знаю, не берут от них своих названий.
5
09
6
. Любовь есть
причины.
О
бъяснение. Такое определение достаточно ясно выражает сущность
любви. Определение некоторых авторов, определяющих любовь как
желание любящего соединиться с любимой вещью, выражает не
сущность любви, но ее свойство. И так как эти авторы недостаточно
усмотрели сущность любви, то они не могли иметь и ясного
представления о ее свойстве; отсюда произошло то, что все считали
их определение весьма темным. Но должно заметить, что, когда я
говорю, что свойство любящего — соединяться волею с любимой
вещью, я не разумею под волей обдуманное определение души, или
свободный выбор (мы доказали в т. 48, ч. II, что это только
вымысел), а также и не желание соединиться с любимой вещью, когда она отсутствует, или пребывать в ее присутствии, когда она
налицо (ибо любовь можно представить и без таких желаний); я
разумею под волей удовлетворение, которое возникает у любящего
вследствие присутствия любимой вещи, укрепляющего в любящем
его удовольствие или по крайней мере способствующего ему.
7
. Ненависть есть неудовольствие, сопровождаемое идеей внешней
причины.
О
бъяснение. Из сказанного в объяснении предыдущего определения
легко можно видеть, что должно здесь заметить (см., кроме того, сх. т. 15 этой части).
8. Р
асположение есть удовольствие, сопровождаемое идеей какой-либо
вещи, составляющей косвенную причину удовольствия.
9. О
твращение есть неудовольствие, сопровождаемое идеей какой-либо
вещи, составляющей косвенную причину неудовольствия (см. об
этих аффектах сх. т. 15).
1
0. Преданность есть любовь к тому, кто приковывает наше
внимание.
О
бъяснение. В т. 52 мы показали, что поглощение внимания
возникает вследствие новизны вещи. Поэтому, если мы часто будем
воображать что-либо, поглощающее наше внимание, то мы
перестанем обращать на это особенное внимание, и, таким образом, мы видим, что аффект преданности легко перерождается в простую
любовь.
1
1. Осмеяние есть удовольствие, возникающее вследствие того, что
мы воображаем, что в ненавидимой нами вещи есть что-либо такое, чем мы пренебрегаем.