Спиноза Б. Избранные произведения
Шрифт:
относится к будущему времени, еще легче может быть ограничено
или подавлено и т.д.; что и требовалось доказать.
Теорема 17.
Ж
елание, возникающее из истинного познания добра и зла, поскольку
оно касается вещей случайных, может быть еще с гораздо
легкостью ограничено пожеланием вещей, существующих в
наличности.
Д
оказательство. Эта теорема доказывается из кор. т. 12 так же, как
предыдущая.
С
холия. Я думаю, что я показал, таким образом, причину того, почему
люди руководствуются более своими мнениями, чем истинным
разумом, и почему истинное познание добра и зла возбуждает
душевные волнения и часто уступает место вожделениям всякого
рода. Отсюда родилось известное изречение поэта: «вижу и одобряю
лучшее, а следую худшему» *. То же самое разумел, кажется, и
Экклезиаст 17, сказав **: «увеличивающий свое знание увеличивает
свое страдание». Я говорю это не с той целью, чтобы заключить
отсюда, что лучше не знать, чем знать, или что в обуздании аффектов
нет никакого различия между разумным и глупым, но потому, что
необ-
__________________
*
Ovidii, Metamorphoses ( Овидий, Метаморфозы), VII, 20 и след.
*
* Экклезиаст, I, 18.
5
36
ходимо знать как способность, так и неспособность нашей природы, дабы иметь возможность определить, на что способен разум в
обуздании аффектов и на что нет. Я сказал уже, что в этой части я
буду иметь дело с одной только человеческой неспособностью, ибо о
могуществе разума над аффектами я предположил говорить
отдельно.
Теорема 18.
Ж
елание, возникающее из удовольствия, при прочих условиях равных, сильнее, чем желание, возникающее из неудовольствия.
Д
оказательство. Желание есть самая сущность человека (по 1
опр. аффектов), т.е. (по т. 7, ч. III) стремление человека пребывать в
своем существовании. Поэтому желание, возникающее из
удовольствия, способствуется
удовольствия (по опр. удовольствия в сх. т. 11, ч. III); наоборот —
возникающее из неудовольствия уменьшается или ограничивается
самым аффектом неудовольствия (по той же сх.). Поэтому сила
желания, возникающего из удовольствия, должна определяться как
человеческой способностью, так и могуществом внешней причины, того же, которое возникает из неудовольствия, — одной только
человеческой способностью; а потому первое сильнее второго; что и
требовалось доказать.
С
холия. В этих немногих словах я объяснил причины человеческой
неспособности и непостоянства и того, почему люди не соблюдают
предписаний разума. Теперь остается показать, в чем состоят эти
предписания разума и какие именно аффекты согласны с правилами
человеческого разума и какие противны им. Но, прежде чем начать
доказывать это по нашему обыкновению в подробном
геометрическом порядке, я хочу сначала показать здесь вкратце
самые предписания разума, для того чтобы каждый легче мог
усвоить то, что я думаю.
Т
ак как разум не требует ничего противного природе, то он требует, следовательно, чтобы каждый любил самого себя, искал для себя
полезного, что действительно полезно, и стремился ко всему тому, что действительно ведет человека к большему совершенству, и
вообще чтобы каждый, насколько ото для него возможно, стремился
5
37
сохранять свое существование. Это так же необходимо истинно, как
то, что целое больше своей части (см. т. 4, ч. III). Далее, так как
добродетель (по опр. 8) состоит не в чем ином, как в действовании по
законам собственной природы, и так как всякий (по т. 7, ч. III) стремится сохранять свое существование лишь по законам своей
собственной природы, то отсюда следует, во-первых, что основание
добродетели составляет самое стремление сохранять собственное
существование и что счастье состоит в том, что человек может
сохранять его. Во-вторых, следует, что добродетели должно искать
ради нее самой и что нет ничего лучше нее или полезнее для нас, ради чего должно было бы к ней стремиться. Наконец, в-третьих, следует, что самоубийцы бессильны духом и совершенно
побеждаются внешними причинами, противными их природе.
Д
алее, из постулата 4, ч. II, следует, что мы никогда не можем сделать
так, чтобы не нуждаться для сохранения своего существования ни в