Срок давности любви

Литвинова Ирина А.

Только первые лучи солнца коснулись земли, Гордей уже был у дома Акулины. Когда атаман вошел, девушка лежала на кровати, полузакрыв глаза. Увидев возлюбленного, она нежно улыбнулась ему и взглядом указала на что-то, лежащее рядом с ней. Сначала Гордею показалось, что это просто какой-то сверток, но, приблизившись и взяв его на руки, он увидел, что это завернутый в шаль ребенок.

– Это Федя...
– тихо сказала Акулина.

Гордею казалось, что ребенок смотрит прямо на него и даже улыбается. Он не плакал, как Богдан, в только радостно взвизгнул, когда отец низко-низко

наклонился над ним. Через шаль атаман почувствовал, как Федя пинается.

– Акулина, он... он ножками дрыгает! Какие у него ножки сильные. Ты посмотри, посмотри, родная! Какой он красивый... Глазенки чернющие, как у папки. А носик мамин.

– Ну, прям уж мамин!
– улыбнувшись, сказала казачка.
– Он же еще очень маленький. Сейчас не поймешь, на кого он похож. А глаза у него действительно твои, дорогой.

Эту идиллию нарушил своим приходом Порфирий. Старый разбойник принес с собой Богдана. Малыш мирно спал на старых жилистых руках, смешно сморщив свое маленькое личико.

– О! Я так и знал, что ты здесь!
– обратился Порфирий к Гордею, заглядывая в комнату и без приглашения заходя внутрь.
– Я смотрю, у нас еще ополнение. Что ж, спешу поздравить молодую маму.

– Спасибо, Порфирий, - отвечала Акулина.
– Но зачем ты унес от Фериды ребенка? С ней все хорошо?

– Да. Она проснулась и сказала, что чувствует себя замечательно. Спрашивала, где Гордей.

– И что же ты ответил?

– Сказал, что ты, скорее всего, у Акулины. Ее вполне удовлетворил мой ответ. Еще она спросила: «Когда у наложницы родится ребенок?» Я ответил, что вот-вот. Тогда Ферида послала меня к тебе, Акулина.

– А зачем?
– удивленно спросила казачка.

– Да, какого хрена ты приперся, да еще и с Богданом?
– не скрывая своего недовольства, рявкнул Гордей. Его выводило из себя, что Ферида называла Акулину наложницей и вела себя с ней высокомерно.

– Не кричи, Гордей, - ничуть не смущаясь гневного тона атамана, спокойно проговорил старый разбойник.
– Богдана разбудишь, да и второго ребеночка напугаешь. Кстати, а кто это? Богдана?

– Нет, - с гордостью отвечала Акулина.
– Это Феденька.

– Мда?! А красивый, как девочка... Эх, красавец! Вот вырастет, все девки станичные за ним бегать будут. С отцом только парню не повезло, гулящий он у него.

– Те чё тут надо?!
– опять завелся Гордей.

– Спокойно-спокойно. Что-то ты нервные не ка отец, а как мать. Я к Акулине пришел. Дело вот в чем: Ферида сказала найти мне для Богдана кормилицу.

– Кормилицу? Зачем?
– изумилась Акулина.
– У Фериды что, нет молока?

– Да нет, есть... Ну, она сказала, что княжеская дочь не будет сама кормить своего ребенка, как простая доярка

– Что?!!!
– в полный голос возмутился Гордей.

– Да тише ты! Сейчас твой старшой проснется и завопит под стать тебе. Вот и поглядим, чей голос громче: твой или Богдана.

–

Я не понимаю, почему Ферида не хочет сама кормить своего сына?
– тихо спросила Порфирия Акулина.

– У них, у черкесов, так заведено. Знатная женщина нанимает для своего ребенка кормилицу...

– К чертям собачьим!
– прервал старого разбойника Гордей, но уже тише, чем в первый раз.
– Пусть она в своей Черкессии кормилицу ищет и не для моего сына. Чтоб Богдана кормила какая-то чужая женщина! Только через мой труп... хотя нет, только через труп ее черкесских традиций!

– Гордей, - попыталась утихомирить возлюбленного Акулина, - а я чужая женщина?

– Ты? Да что за глупости ты говоришь? Какая ж ты чужая, ты - родная.

– Значит, ты не против, чтобы я кормила Богдана вместе с Федей?

Атаману, конечно, не нравились причуды жены, но против предложения Акулины он не возражал.

Еще три года простояла банда у Малиновки. Пришла пора сниматься с места. Гордей уговаривал Акулину поехать с ним или хотя бы отдать ему Федю, но казачка решительно отказалась.

– Нет, Гордей. Малиновка - наш дом, и мой сын вырастет здесь, среди казаков. Возможно, когда Феденька возмужает, он сам откажется от станичной жизни и выберет разбойничью долю. Но начнет он свой путь здесь, на земле своих предков... Нам будет очень нехватать тебя. Возвращайся скорее.

Глава 11

Вернулись разбойники через четыре года. В первый же день прибытия семилетний Богдан сбежал из стана. Вся банда с рассвета стояла на ушах и разыскивала мальчика. В итоге он сам пришел вечером, вес в грязи и разорванной одежде, да еще и не один, а с каким-то станичным пацаном. Только взглянув на мальчика, которого привел Богдан в стан разбойников, Гордей понял, что это Федя. Небольшие черные отцовские глаза с огоньком, блестевшие из-под спадавших на них кудрей, невозможно было спутать. Всмотревшись внимательнее в лицо Феди, Гордей уловил хорошо знакомые черты Акулины. Мальчик часто улыбался и смеялся звонко и искренне. «Совсем как мама,» - думал Гордей. Оказалось, что Богдан случайно встретил Федора в степи, когда прятался в высокой траве от искавших его разбойников и наблюдал за тем, как все бегают и суетятся. Первым делом мальчишки подрались, потом познакомились и через десять минут уже были лучшими друзьями. Федор показал Богдану все окрестности, рассказал о станичной жизни и играх местных пацанов. Богдан был просто в восторге от всего увиденного и услышанного и тем же вечером сказал отцу, что хочет подольше остаться на этом месте.

Поначалу Гордея тревожило, как уживутся вместе Ферида, Федя, Богдан и Акулина. Но его опасения были напрасны: казачка души не чаяла в Богдане и воспринимала его, как своего сына; Ферида же видела в Феде ребенка Гордея и тоже очень хорошо относилась к нему. Атаман догадывался, что такая благосклонность жены обуславливается тем, что она уверенна в превосходстве своего сына над Федей. Во-первых, Богдан был, хоть на несколько часов, но старше Феди. Во-вторых, он был сыном от жены, а не от какой-то там наложницы. Ну, а в-третьих, именно Богдана Гордей избрал своим преемником и хотел видеть атаманом разбойников после себя. «Ну, как бы то ни было, а живут все в мире,» - решил Гордей и успокоился по этому поводу.