Стальной кулак
Шрифт:
В голове крутились обрывки мыслей — танки, нефть, Варвара… Как все это соединить? Как не упустить главное? И почему она молчит уже второй месяц?
За окном снова замелькали деревья. До Нижнего оставалось часа четыре.
Нужно собраться с мыслями и подготовиться к непростому разговору. Я достал блокнот и начал составлять план действий. Пункт первый — производство. Пункт второй — Варвара. Пункт третий — нефть…
Колеса выстукивали бесконечный ритм. Советская Россия медленно проплывала за окном, а я пытался найти решение
От стука колес и бумажной работы меня отвлек аппетитный запах. В соседнем купе группа инженеров, ехавших в Горький, расположилась с основательным дорожным обедом.
Жареные цыплята, домашние пирожки, вареные яйца… Кто-то достал гитару, и через пару минут по вагону разнеслось негромкое:
— Там вдали, за рекой, загорались огни…
Я улыбнулся. Типичная картина для советского поезда. Хотя сам предпочитал уединение служебного купе, слишком много требовало внимания.
Вернулся к документам. Последние отчеты с ГАЗа внушали осторожный оптимизм.
Звонарев с группой успешно справился с доводкой подвески для грузовиков. Руднев, как всегда въедливый в мелочах, довел точность обработки деталей до небывалого уровня. Циркулев, педантичный до занудства, наладил безупречный контроль качества.
А вот отчет Вороножского по химической лаборатории был тревожным. Проблемы с катализаторами для переработки нефти становились все острее. Без современных технологий мы упирались в потолок.
Директор завода Бойков в сводке жаловался на нехватку квалифицированных рабочих, а главный инженер Нестеров требовал срочно решить вопрос с поставками специальной стали.
За окном начало темнеть. Гитара в коридоре смолкла, зато теперь оттуда доносился оживленный спор о преимуществах различных типов двигателей. Технари везде найдут повод для дискуссии.
Мысли снова вернулись к предстоящей встрече с Ипатьевым. Я знал, что он собирается уезжать из страны. Слухи об этом ходили в научных кругах. Нужно успеть привлечь его к нефтяному проекту, пока не поздно. У него бесценные знания в области катализа.
Поезд начал замедлять ход. Впереди показались огни Нижнего. Я собрал бумаги в портфель, накинул пальто. Предстояло много работы.
На перроне, я знал, меня будет встречать заводской «Полет». И где-то там, в городе, в своей маленькой квартире на Свердловской набережной, Варвара, возможно, тоже не спит, склонившись над чертежами. Если, конечно, она еще думает обо мне.
Так и есть. Меня встретили на вокзале.
«Полет» мягко катил по булыжной мостовой. За рулем сидел Бережной, по обыкновению что-то напевая себе под нос. Его массивная фигура почти полностью заполняла водительское место.
— С прибытием, Леонид Иванович, — прогудел он басом, ловко маневрируя между выбоинами. — А у нас тут новый конвейер запустили…
Первым делом я отправился на съемную квартирку.
Утренний завод встретил меня привычным гулом. У проходной толпились рабочие первой смены. От печей тянуло горячим металлическим духом.
В заводоуправлении уже ждали. Бойков, грузный мужчина с вечно озабоченным лицом, встретил меня у входа:
— Наконец-то, Леонид Иванович! У нас тут столько вопросов накопилось…
В его кабинете собралось все руководство. Нестеров, худой и подвижный, как ртуть, сразу развернул чертежи новой линии. Звонарев, привычно взъерошенный, теребил рыжую шевелюру. Руднев протирал неизменные очки в медной оправе.
— Вот, смотрите, — Нестеров ткнул карандашом в схему. — Конвейер работает, но есть проблемы с синхронизацией подачи узлов. Особенно в момент стыковки кабины с рамой…
— А еще, — заметил Звонарев, — мы модифицировали подвеску. Теперь грузоподъемность увеличилась на полтонны без потери устойчивости.
Я внимательно изучал документы. Усовершенствованная модель «Полет-Д2» с выглядела многообещающе. Но те же проблемы с топливом грозили помешать запуску.
— Что показывают испытания двигателя? — спросил я, поворачиваясь к Вороножскому.
Тот нервно поправил черный халат:
— Николаус… то есть, наш новый катализатор показывает неплохие результаты. Но для массового производства качественного топлива нужны совсем другие установки.
В этот момент дверь приоткрылась. На пороге стояла Варвара в неизменном синем комбинезоне. Наши взгляды встретились, и я почувствовал, как что-то болезненно сжалось внутри.
— Прошу прощения за опоздание, — сказала она сухо. — У нас проблемы с настройкой карбюраторов на новой партии…
После совещания мы отправились в цеха. Огромное пространство сборочного корпуса наполнял лязг металла, шипение пневматики и гул голосов. Конвейер медленно двигался, унося на ленте постепенно обрастающие деталями шасси будущих грузовиков.
Циркулев, педантично поправляя пенсне на цепочке, докладывал на ходу:
— Вот здесь, Леонид Иванович, мы установили дополнительные контрольные посты. Теперь каждый узел проходит тройную проверку.
Руднев, шагавший рядом, остановился у поста сборки двигателей:
— А вот тут у нас возникла проблема с точностью подгонки коленвалов. Допуски не выдерживаются…
Я наклонился к верстаку. Действительно, на металле виднелись характерные следы неравномерного износа. Молодой рабочий, собиравший мотор, пояснил:
— Станок шалит, товарищ начальник. Который из Германии привезли. То работает как часы, то вдруг начинает гулять…
Варвара, державшаяся чуть поодаль, подошла ближе:
— Я говорила об этом еще месяц назад. Нужно менять систему охлаждения станка. При интенсивной работе возникают температурные деформации.