Стальной кулак

Тыналин Алим

Она осеклась, встретившись со мной взглядом. Между нами повисло неловкое молчание.

Звонарев, почувствовав напряжение, поспешил отвлечь внимание:

— А вот здесь мы модифицировали узел крепления рессор. Теперь нам не грозят даже самые разбитые дороги.

Мы двигались вдоль конвейера, останавливаясь у каждого проблемного участка. Вороножский, похожий в черном халате на средневекового алхимика, демонстрировал новую систему контроля качества топлива:

— Видите характерный цвет пламени?

Это говорит о повышенном содержании серы. А вот здесь…

К нам подошел бригадир сборщиков, пожилой рабочий с обширным брюшком:

— Товарищ Краснов, тут такое дело… С обеспечением инструментом перебои начались. Особенно с микрометрами. А без них как точность проверять?

Я записывал все замечания в блокнот. Проблем накопилось много, от банальной нехватки инструмента до сложных технических вопросов.

Но главное, что бросалось в глаза, то, что завод работал. Несмотря на все трудности, конвейер двигался, машины собирались, люди делали дело.

В дальнем углу цеха грохотал испытательный стенд. Там обкатывали новый дизель для «Полета-Д2». Варвара, что-то быстро записывая в журнал, командовала испытаниями:

— Выводите на максимальные обороты! Держите температуру! Следите за давлением масла!

Ее профессионализм всегда восхищал меня. Даже сейчас, когда между нами выросла стена отчуждения, я не мог не любоваться тем, как уверенно она управляется со сложной техникой.

Но мысли о личном пришлось отогнать. Предстояло решать насущные проблемы завода. А их накопилось немало…

Мы собрались в маленьком конструкторском бюро в боковом крыле заводоуправления. Здесь все дышало работой. Стены увешаны чертежами, на столах громоздились детали и приборы, в углу примостился самодельный испытательный стенд.

— Итак, что у нас с танковым дизелем? — я обвел взглядом собравшихся.

Варвара, стоявшая у окна, даже не повернулась в мою сторону. Только плечи напряглись, выдавая внутреннее напряжение.

Звонарев первым развернул чертежи:

— Мы доработали систему охлаждения. Теперь температурный режим стабилизировался, но… — он замялся, теребя рыжую шевелюру.

— Но что? — я чувствовал, что сейчас услышу главную проблему.

— Но все упирается в топливо, — Вороножский шагнул вперед, размахивая какими-то графиками. — Николаус… то есть, наши катализаторы не справляются. Цетановое число падает, детонация растет.

Руднев, близоруко щурясь через круглые очки, добавил:

— И это сказывается на всем. Прецизионные детали не выдерживают повышенных нагрузок при работе на некачественном топливе.

— Я предупреждала об этом еще три месяца назад, — холодно произнесла Варвара, по-прежнему глядя в окно. — Когда вы были слишком заняты в Москве.

В комнате повисло неловкое молчание. Циркулев

нервно протер пенсне, делая вид, что полностью поглощен изучением каких-то формул.

— Что конкретно показывают испытания? — я старался говорить ровно, сосредоточившись на технических вопросах.

Варвара резко развернулась, подошла к столу и выложила журнал испытаний:

— Вот. При работе на существующем топливе мощность падает на тридцать процентов, ресурс уменьшается вдвое, расход увеличивается на четверть. Можете сами посмотреть результаты, — она подчеркнула последние слова с едва заметной горечью.

Я склонился над записями. Цифры были неутешительными. Без качественного топлива весь проект оказывался под угрозой.

— Есть еще одна проблема, — подал голос Звонарев. — Мы не можем наладить массовое производство без гарантированных поставок горючего. А существующие нефтеперерабатывающие заводы не справляются с запросами.

— Я знаю, — перебил я его. — Именно поэтому я готовлю новый проект. Нефтеперерабатывающий завод с современными установками крекинга.

Варвара впервые за весь разговор посмотрела мне прямо в глаза:

— И снова новый проект в Москве? — в ее голосе смешались профессиональный интерес и личная обида.

— Да. И он не менее важен, чем танки, — я выдержал взгляд девушки. — Без него все остальное теряет смысл.

Она отвернулась, снова уходя в свою отстраненность:

— Что ж, вам виднее. Вы теперь московский начальник.

Ладно, эмоции потом.

— Хорошо, что с остальными системами? — я разложил на столе полный комплект чертежей. — Давайте по порядку.

Руднев выступил вперед:

— С ходовой частью удалось решить проблему износа катков. Новый сплав показывает хорошие результаты. Но есть сложности с траками, на высоких скоростях наблюдается биение.

— Я говорила, что нужно менять геометрию зацепления, — Варвара подошла к столу и ткнула карандашом в чертеж. — Вот здесь и здесь. Иначе на скорости выше тридцати километров начинается резонанс.

Звонарев согласно кивнул:

— С подвеской тоже не все гладко. Торсионы выдерживают, а вот амортизаторы летят. Особенно при движении по пересеченной местности.

— Что с броней? — я повернулся к Циркулеву.

Тот педантично разложил образцы сварных швов:

— Качество соединений улучшилось после внедрения новой технологии. Но есть проблема с неравномерностью прогрева при сварке. В результате имеются внутренние напряжения в броне.

— А самое сложное — это трансмиссия, — Варвара снова включилась в обсуждение, хотя по-прежнему избегала смотреть мне в глаза. — При резких поворотах происходит заклинивание бортовых фрикционов. Мы перепробовали разные варианты компоновки…