Стандартное отклонение Мнимой Модели

Швейная Феечка

— Леди Эстер, мне действительно нужно поговорить о вчерашнем. — я склонилась ниже. Если Камида решила поиграть — давайте поиграем. Можно добавить театральщины: благо, я готовилась к Тамаре, а Камида, в отличие от неё, не умеет читать мысли и манипулировать эмоциями. По крайней мере, не умеет делать это непосредственно, магически.

Одно из кресел-мешков подлетело к Камиде и та аккуратно села на него, настолько собранная и сжатая, словно кресло было набито иглами.

— Говори. — дозволила она, глядя куда-то сквозь меня.

—

Нам предстоит работать в команде. — повторила я вчерашние слова Милль, с которых началось моё узнавание Камиды Эстер. — Я полагаю, вы хотите победить в этом турнире так же сильно, как и я. Для этого нам действительно следует заранее разобраться со всеми возможными ссорами…

— Подожди.

Голос Камиды снова стал болезненно резким. Может быть, она и в голос вкладывает какую-нибудь магию? С неё станется…

— Почему ты вообще считаешь, что твоё желание имеет значение? — Камида чуть склонила голову и посмотрела на меня иначе. В этом взгляде было меньше настороженности, зато проявились нотки интереса. — Кто твои родители, Таника… У тебя есть родовое имя?

— Моя семья не удостоена права носить родовое имя.

Камида хмыкнула.

— Тогда почему ты полагаешь, что твоё желание победить, и моё желание победить вообще можно сравнивать?

— Каждая из девушек в этой школе — или, как минимум, каждая на военном курсе — это тщательно отобранная будущая элита магии. Само то, что мы здесь, означает что мы прошли испытание, и нас мыслят в государстве как людей сравнимых. Ты ведь получаешь письма с предложениями о работе? Не удивлюсь, если ты получаешь десятки таких писем.

— Мало у кого есть столько наглости, чтобы предлагать работу дочери Эстер в письме. У меня просят личной встречи. Но ты права, десятки раз, каждый месяц!

— И это в самом деле различает нас. — я склонила голову, вспоминая, что лично меня приглашали только несколько раз. — Я обычно получаю письма. Много, очень много писем. Все эти люди ждут, что я смогу улучшить положение дел их компании или исследовательской организации. Люди за пределами этих стен ждут очень многого от каждой из нас. Думаю, этого достаточно, чтобы считать наши желания сравнимыми.

— Мне кажется, бесфамильная вроде тебя неспособна понять что это значит — быть наследницей. Речь не о каких-то надеждах поколения! Фамилию Эстер однажды начнут судить по мне, и если ты хочешь работы в команде — то лучше бы тебе показать, что называть тебя равной союзницей, а не подчинённой — это хорошая идея.

Я подавила вздох. То, как сильно мышление некоторых людей зависит от права носить фамилию, всегда плохо укладывалось в мою голову. А теперь мне придётся не просто понять такого человека — мне придётся с ним сработаться.

— Могу я как-нибудь тебе это доказать? — спросила я, подавляя желание вспомнить про то, что за несколько секунд победила саму Камиду. Даже если забыть о том, что это будет нетактично,

существовала целая пачка причин, по которой я могла победить исключая версию “Я просто сильнее”. Мог сработать фактор неожиданности. Камида могла быть уставшей. Камида могла быть сосредоточена на Тамаре. Камида могла специально поддаться мне, чтобы сейчас спровоцировать меня извиняться и занять превосходящую позицию. Эти версии существовали, и у меня не было оценок их достоверности.

А значит, куда разумнее будет подыгрывать Камиде. Возможно, мне действительно лучше завоевать её доверие, чем пытаться доказать, что я не должна его завоёвывать.

Камида окинула меня взглядам и подумала несколько секунд. На её щеках проступил румянец. Взгляд вдруг заметался из стороны в сторону. Настолько очевидных сигналов смущения, я не ожидала от нашей благородной леди ни при каких условиях. И наконец…

— Ты, кажется, в хороших отношениях с Тамарой. У меня выходит двойка по Мнимой Модели… Пожалуйста, можешь попросить её, чтобы она вытянула мне тройку?

Камида выпалила это практически залпом, а я оштрафовала свой мозг за то, что он забыл, что передо мной всё ещё школьница, у которой бывают обычные проблемы школьниц. И то, что весь контекст разговора был о фамильных родах и ответственности наследницы — никак не отрицает этого факта.

Мне пришлось приложить по-настоящему серьёзное усилие, чтобы не рассмеяться.

— Да, думаю это вполне возможно. Особенно если мы сходим вместе, и ты извинишься перед Тамарой за то, что провоцировала её. — ответила я, поднимая взгляд на Камиду. — И тогда мы сведём вчерашний инцидент к нулю. Я извинилась перед тобой, а ты попросишь прощения у Тамары. И тогда никто ни на кого не будет в обиде, ты получишь свою тройку и мы будем работать как одна команда. Идёт?

Камида медленно покачала головой. Ноты смущения пропали мгновенно, и в глазах вновь заблестела холодная гордость.

— Нет, разумеется нет. Тамара — безфамильная. Извиняться перед ней недопустимо для меня. Я полагаю, ты можешь придумать что-нибудь сама. Но если вдруг кто-то начнёт судачить — то я скажу, что ты и твоя наставница сговорились, чтобы очернить меня.

Я поморщилась, но кивнула. Придётся как-то самостоятельно уговаривать Тамару. Может быть, мои успехи в Мнимой Модели поднимут ей настроение в достаточной мере?

— Есть ещё кое что. Хоть я и не против лично благоволить тебе, если ты поможешь с моими трудностями, но всё-таки я не могу публично выступать как равная в команде с безфамильной девушкой. Тебе придётся стать хотя-бы кандидаткой какого-нибудь рода.

— Подожди-подожди. — перебила я Камиду прежде, чем это зайдёт слишком далеко. — Что такое кандидатка рода?

Камида закрыла лицо руками и тяжело вздохнула. Потом подняла взгляд на меня и медленно спросила:

— А что вообще ты знаешь о фамильных родах?