Середина ночи, улица клонит к порту,дети приехали, пригород смотрит в ноги,и за окномвсё глубже - огни, огоньки. На покатом полумы расходимся, как матросы,прижимаясь к стене.А на ржавую крышу звезда прилетает,как всегда прилетала. И люки скрипят,и дворовые снасти пузырятся.Моем руки, стоим над порогом и медлим,будто снимся друг другу. И ночныекораблики поворачиваются, и волосыпутаются, и забытая песенка проситсяночевать.
12 декабря 1984,
Новосибирск
***
Е.А.Вон, старуха летит,поправляя рукой потолки,и дудит в распаявшийся чайник:Ту-ту-ту! Домовой оседлал карандаши по воздуху лупит копытцеми пишет: Ту-ту-ту! Дверь с петель!В коридоре иностранные книжные духи,из бывших, тихо шепчутся,Ту-ту-ту!– говорят, - что,дождался? До полночи какая-то мразьнад Шекспиром сидела,заместо милиции,сторожила великую литературуи теперь: Ту-ту-ту! Ни души,ни словечка. У домашних божковдеревянные губы в крови. "Говоритрадиостанция", кажется, "Юность"!Вы слышите? Ту-ту-ту! Ту-ту-ту!
17-18 января 1985
***
Вечер, дождь золотой, неистощимый, достигающий лона, обнимает колени, крадется. Вечер, полная чаша поцелуев миндальных, полудетской торжественной ласки. Двор бежит впереди и сквозь ветви оглядывается на влюбленных, и в скрещенных коленках открывается вдруг прямизна, протяженность, и в речи – божественный клекот. И я помню, глаза закрывая, над локтем есть родинка, и она проплывает, как весенняя звездочка в Яузе, и мы забываемся...
18 марта 1985
***
Дом заперт, а хозяйка померла,И родственники растащили мебель,Резонно рассудив, что ей на небеУже не нужно этого добра.Вразброд, поштучно жизненный укладПустился кочевать, меняя крышу.Комод как будто вырос, стал повыше,Помолодел. А там тоска взялаДиван, который сморщился, поникИ сам не свой скрипит в чужой прихожей,Другой старухе мнет бока, не можетТерпеть собаку. И кого винитПриемник у чердачного окна,На шею накрутив ненужный провод?Судьбу, судьбу. И вот удобный поводПорассуждать, зачем нам жизнь дана.Все вещи врозь похожий видят сон:Ковровая дорожка, веник, ставни.Дай им пройти сквозь смерть и там, растаяв,Соединиться снова с мертвецом.Хозяйка поспешит стирать белье,Клопов травить, и мебель погрузитсяВ привычное сознание единства,Живущее лишь в памяти ее.
март 1983 - март 1985
***
С.В.Возвращаюсь к тебе,огонек в гиперборейских снегах.На дощатый ковчегставлю ногу, и дымка-голубкавьет и вьет невесомые гнезданад нами, отнимая половину из прожитого.Узкий домик в покинутомдачном поселке нас укроеттряпьем, запасенным до новоголета. Мы попьем кипятка,наглядимся в огонь, иковчег
заскрипит между голыхтеней, поднимаясь над школой,накренится в бурлящем пространстве,проплывет над развилкой дороги невидимо встанет в высотах.
30 июля 1985
***
Как тянется песок на берегу к воде, как хочет даже в малом не уступить волне, когда по скалам она ползет, роняя пену с губ, и шумно отступает. Ты сказала: Смотри, как наперегонки бегут песчинки, словно малыши в спортзале. И мы смеялись, а потом встречали кораблик у причала. Виноград сплетал ветвями дачные перила, косым штрихом. Ступали наугад кусты с андреевским крестом в ногах, а, может, это море нас дразнило, не помещаясь в тесных берегах.
14 августа 1985
***
Курортный город с фонарем в рукевыходит на песок, как будто путник,которого дорога завелана край земли: сейчас причалит лодка -и нет его. У дальнего окнамаячит Пушкин. В форменный рукавзевает пограничник, вперединочная зыбь, а дальше — минареты.И, может, безыменный муэдзинглядит на море и воображает,что нет другого берега, что миркончается под носом у него, и в пустотукричит.
29 августа 1985
***
Часы, как детская складная обезьянка,скрежещут, тянутся, несутся вскачьпо ниточке. У спящего ребенкав ушах до времени свернулся волчий хрящ.Перед зарей языческие богипрошли над городом - и тают в облакахтуники, но еще стоит свободнобольшеголовый неземной размахмолочной наготы. Когда встаешьперед шестью - уже в небесных водахплывет, бурлит, на голоса поетрека времен, и набирает воздухдневную крепость.
29 августа 1985
***
Подлетая к Кремлю, вороны переводят дух,сосед-татарин сбивает с порога лед,румяные школьники добегались до белых мух.Не спи в этот час, не то душа улизнети пройдет по чистому снегу в нашем дворе,полем, к Яузе, где поднимается Гиперборейи Меркатор чертит круги носком сапога.В Нижнем - снег, над Казанью свистит пурга,замерзая, Обь ворочается в берегах,и рожок на кухне выдувает горящий газ.А душа уже там, где и я от снега ослеп,где подземные карлики кличут своих журавлей,где, ступая впотьмах, детский дом поднимаетсвирель,и гудят леса, и опять сидит на столе,ножки свесив, чертик, и все смелейоколесицу мелет и ставит себя в пример:не гшши, не пиши, поживи с Сибирью в уме.
13 ноября 1985
***
А.В.Прочитай, не ленись,потому что для твоегочуть с горчинкой, но чистого голосанаписаны эти слова.Подержи на припухших губах(я боялся их целовать)торжество сочинителя,эту речь, этот вкус муравьиного солода,то, что нас разделяети то, что быльем порастети обнимет тебя, как легкобезымянные травы обнимали.