Стена между нами
Шрифт:
— Мне жаль, — говорю так искренне, как только могу. — Терять любимых — это страшно.
Не знаю, чувствует ли Кеган мои эмоции так, как владыка, но всё же стараюсь открыться навстречу игниалас, показать, что говорю от души.
— Вы лично ни в чём не виноваты, — качает головой рыжеволосый. — И мне не стоило вас поучать. Простите, госпожа, — легкий поклон. — Надеюсь, мои слова не заставят вас продолжить прогулку в одиночестве?
Он снова предлагает мне опереться на его руку, до ворот мы идем в тишине, но расстаёмся вполне дружественно.
— Через два дня состоится
— Спасибо, и вам, — я слегка колеблюсь, но всё же решаю закончить фразу: — С выбором.
— О! Я уже его сделал. И, надеюсь, не разочаруюсь.
Главa 12. Второе испытание
Почти всё время, оставшееся до испытания, я провожу во дворце: слушаю чужие разговоры и сплетни Лили, гуляю по коридорам, пытаюсь найти хоть какие-то сведения о том, где искать выбывших. Спрашивать напрямую не хочу, чтобы не привлекать внимания. Увы, несущие пламя молчат, а люди заняты своими заботами.
Накануне испытания я запираюсь в комнате задолго до заката. Во-первых, так легче унять волнение, а во-вторых, за закрытыми дверьми можно позволить себе выплеснуть все накопившиеся тревоги. И заодно влезть в тесную шкуру идеальной невесты. Заставить себя поверить, что самая большая моя надежда — стать хорошей женой, а потом продолжить жизнь по эту сторону Стены.
Отчасти это правда, вот только боюсь, как бы магия не вытянула на свет то, что я так старательно прячу. Мысли сами собой возвращаются к Дорнану. И чем больше я вспоминаю наш разговор в храме, тем больше мне кажется, что ни одно слово алти-ардере не было сказано просто так. Он хотел, чтобы я увидела город, хотел, чтобы поговорила с остальными избранными, дал мне время всё обдумать и сделать выводы. Точнее — усомниться в сделанных ранее.
От этого в мыслях сумятица. Если раньше я чувствовала, что иду по тонкому весеннему льду, но точно знала, в какой стороне берег, то сейчас весь мир затянуло туманом сомнения.
Ночь я провожу беспокойно, и бледный рассвет встречаю уже полностью одетая и причесанная. Лили по обыкновению приносит в комнату завтрак, потом говорит, что проведет меня к храму.
— Почему туда? Ты думаешь, мне стоит помолиться?
— Нет-нет, — она качает головой. — Просто испытание будет проходить именно там.
Знакомые своды встречают нас тишиной и дрожащими тенями, отблеском свечей, неподвижными ликами богов. Всё как и в прошлый визит, но сегодня зал совершенно пуст, даже скамьи вынесли. На полу разложены плетеные коврики, и Лили, шепнув на прощанье, что мне следует занять один из них у самого подножия статуй, уходит.
Избранные понемногу занимают места. Впервые с момента восхождения мы все собираемся вместе, и боги, как же мало нас осталось! Едва ли половина от первоначального числа! Слева от меня на коврик садится певец, имени которого я не помню, справа — его друг, двое победителей. Позади меня Брэйди, он строг и собран, но удивительно спокоен. Ловлю его взгляд, слегка покачиваю головой, давая понять, что пока у меня нет для него новостей. Он слегка кивает в ответ
А потом в зал входят ардере. Айоней возглавляют процессию, позади него Дорнан, на руку его опирается женщина удивительной красоты, одна из байниан. Пока лхасси с помощниками занимается приготовлениями, владыка подводит свою спутницу к Брэйди, а затем делает шаг ко мне.
— Здравствуй, Лиан.
От звука его голоса по спине бегут мурашки. Дорнан подает мне руку, помогая встать. На нас смотрят, в спину бьет чей-то шепот: «Я же говорила… лисица». Но алти-ардере интересую только я, а не чужая зависть.
— Готова?
— Да, господин. Благодарю за заботу.
— Ничего не бойся. В этот раз я не имею права вмешиваться, но буду наблюдать.
— Как это будет? — смотрю на то, как лхасси зажигают фитильки свечей в глиняных плошках.
Дорнан оглядывается через плечо.
— Скоро узнаете, — он склоняется и внезапно оставляет на моих губах легкий поцелуй. — Удачи, Огонёк.
Потом все возвращаются на свои места. Айоней выходит в центр зала, называет себя и свой титул, поздравляет нас с успешно пройденным первым испытанием. И потом переходит к сути:
— Многие годы вам говорили, что будущее предопределено, приучали к кротости и повиновению, однако сегодня я хочу, чтобы вы поняли иное: судьба в ваших руках.
Он дает знак младшим служителям, они вручают нам по пластинке из отполированного золота, в руках у Айонея — точно такой же кусок сияющего металла. Затем каждому подносят маленькие свечи.
— Это огонь Прародителей, священный и неоскверненный. Он проявит то, что скрыто. Ваша задача — довериться надеждам и выбрать одно будущее из десятков возможных. Как только выбор будет сделан, мы узнаем, — на гладком золоте под пальцами лхасси медленно проступают угловатые руны. — И сможем понять, достойны ли вы жизни среди ардере. Однако помните: сделанный выбор нельзя отменить, то, что будет записано, и станет вашей судьбой.
— А как этот огонь должен показать нам будущее? — с сомнением спрашивает кто-то в задних рядах.
— Смотрите на пламя, храните молчание. Когда будете готовы начать, задуйте свечу.
— Так просто?
— Так просто, — улыбается Айоней. — Предлагаю тем, кто показал себя самыми целеустремленными, начать первыми.
С этими словами он идет ко мне. Вздрагиваю, оглядываюсь на Дорнана — он слегка кивает, но я вижу, что он тоже напряжен. Лхасси опускается передо мной на пол, берет мои ладони в свои, заставляет встретиться с ним взглядом.
— Не ошибись, дерзкая человеческая женщина. Я буду наблюдать за тобой.
Он складывает мои руки лодочкой, опускает в середину свечу, напоминает:
— Откинь лишние мысли. Потом сделай глубокий вздох и задуй пламя.
Глупость какая! Ярмарочный балаган. Как вообще можно узнать свое будущее, а тем более изменить его? Или это снова будут видения, посланные духами, как в той долине? Набираю полную грудь воздуха — и задуваю свечу одним выдохом.
— И что теперь? — спрашиваю немного иронично, поднимаю голову.