Степь. Кровь первая. Арии
Шрифт:
Сколько он проспал, естественно Индра не знал, но за порогом был день. Это успокаивало. Голова её лежала на подушке и не дёргалась, как раньше, за то дежурная улыбка была на месте. Она гладила его волосы и почему-то тихо, еле слышно поскуливала, или пела что-то таким образом, было не понятно. Последние остатки сна слетели, как будто его и не было. Он понимал, где он, помнил всё, что с ним здесь произошло, но абсолютно забыл, зачем он сюда пришёл! Он выдернул голову из её рук и сел на лежаке, свесил на пол ноги и поворачиваясь к ней спиной. Первое, что он отчётливо для себя уяснил, не давать ей трогать себя руками. Он потряс головой, пытаясь восстановить память, понимая, вернее помня, что он пришёл что-то спросить,
– Ну, что? Поговорим?
– спросил он спокойно и как-то даже буднично, что, в общем-то, было на него не похоже, тем самым пытаясь её спровоцировать, заставить её отвечать, делая вид, что прекрасно помнит зачем пришёл и раз она не от мира сего, то наверняка знает, что он хотел спросить и как-нибудь выкажет это.
– Нет, - ответила она быстро.
– Почему?
– Потому что ты ещё не засеял меня.
Он повернулся к ней, встретившись с её разноцветными глазами.
– А может не надо? Мне и так хорошо, да так хорошо, что дальше некуда.
Она не сменила позы. Как лежала, так и продолжила лежать.
– Ты не засадил моё поле, - повторила она упрямо, - пока во мне нет твоего семени, я тебя не чувствую и ничего не смогу тебе сказать. Ты ведь за этим пришёл?
– Да.
– Тогда засевай.
С этими словами она перекатилась на спину и распахнула огромные ляхи, забрасывая длинные груди за плечи на подушку. Индру аж передёрнуло от этой картины.
– А если я не смогу?
– Значит не сможешь получить ответы, - как-то тихо и загадочно ответила она, при этом засовывая свой длинный ноготь в нос и выковыривая оттуда козюлину.
Омерзение, стыд и паника охватили его, и всё это явилось по одному и тому же поводу. Индра плюнул, отвернулся и задумался. Пройти такой путь, почти достигнуть цели и не смочь сделать элементарного мужского дела. Индра конечно знал, что у речников мужчина, в подобной ситуации, не могущий овладеть женщиной, переставал быть мужчиной и изгонялся из рода. Но тут все его метания и стенания прервала одна конкретная мысль, которая всё ставила на свои места, в том числе и его. Мысль была чёткая и до простоты понятная: "Это - испытание! Мне необходимо его пройти. Это - плата за те знания, за которыми я пришёл!".
Он резко встал. Подошёл к входному проёму. Задёрнул шкуру и в избе наступил мрак. На ощупь он нашёл лежанку. Нащупал её тонкую лодыжку и положил на неё ладонь. В темноте, пока глаза не привыкли к сумраку, охватывая рукой тонкую лодыжку, ему неожиданно вспомнилась Утренняя Заря. Он, нежно касаясь кожи лишь подушечками пальцев, медленно повёл их вверх, отчётливо представляя себе свою жену. Пальцы проскользнули поднятые колени и стали спускаться вниз по внутренней стороне бедра. Уже не надо было заставлять себя думать об Утренней Заре, она думалась и воображалась сама собой, и когда он коснулся пальцами зарослей дремучего междуножья, он был уже готов...
После того, как всё закончилось, он не стал ложиться, а пристроился на лежаке сидя в пол оборота и привыкшими уже к полумраку глазами, внимательно наблюдал бурю эмоций, которая разрывала мимику этой странной еги-бабы. Поначалу ничего не происходило. Она лежала, прикрыв глаза, как будто к чему-то прислушиваясь. Потом резко распахнула глаза и уставилась на него в упор. Они расширились от ужаса, задушка глаз исчезла и там остался один чёрный зрачок во весь глаз, на лице застыла маска страха, затем ужаса, переходящего во всё поглощающую панику. Как будто она увидела его только что, и он был для неё невообразимый кошмар. В следующий момент она пронзительно завизжала, закрывая лицо руками и сжимаясь в позу эмбриона. Индра сам от неожиданности вскочил с лежака и отпрыгнул к противоположной стене от этой идиотки подальше. Визг прекратился и она, медленно раздвигая пальцы, начала смотреть на него
– Твои трёхмерные силы будут огромны, но и слабость твоя станет безмерной. Ты разоришь и разметаешь наш народ, но не выкорчуешь корни. Перед тобой встанет на колени твой народ, но трупы на земле тебе будут мстить. Тебя устрашатся их старые боги, но ты породишь новых. Ты сам станешь богом победив всех, но не сможешь одержать верх над Вечными. Порождая новую жизнь для всех, для себя ты породишь собственную погибель. Ты начинаешь новый круг во всём мироздании, но ты будешь забыт.
Её голова упала на грудь, как будто надломилась. Она завалилась на бок и так в скрюченной позе замерла. Самосознание Индры зашкалило от услышанного. Мысли метались в разные стороны и не собирались в кучу. Он не мог сейчас ни о чём думать. Он долго стоял в оцепенении, не понимая, что же ему теперь делать. Вывел его из этого состояния... её храп. Только тут он очнулся и, пошатываясь, вышел наружу. Стало смеркаться. Медленно, на автомате, он подбирал разбросанную одежду и одевался. Наконец, огляделся напоследок, подобрал свой мешок и побрёл обратно в лес, но тут же остановился, опомнившись, вынул из мешка скрученную тряпку и положил принесённый подарок на обеденный стол.
Шёл он по лесу открыто, никого не опасаясь, ломая с хрустом под ногами ветки и проламываясь с грохотом через бурелом. Почему? Он тогда сам бы не смог этого объяснить. Какая-то оглушённая тупость вела его. Он не разбирал дороги, не высматривал приметы. Он просто тупо шёл прямо и точно вышел на стоящий воз. Пацаны делали вид, что готовились ко сну. Увидев его, напролом шагающего через лес, забеспокоились и закрутили головами. Индра прошёл мимо их, как будто даже не заметив, запрыгнул в воз, развалился, устремив остекленевшие и немигающие глаза в небо и тихо скомандовал:
– Поехали.
Сказано это было таким тоном, что оба, не задавая вопросов, метнулись запрягать лошадь и уже через несколько мгновений, тронулись в обратный путь. Индра сразу уснул. Они ехали всю ночь и большую половину следующего дня не останавливаясь. Атаман проснулся только после полудня, и только тогда сделали первую остановку. Пустили коня пастись, развели костёр у дороги. Проводник и Ровный готовили поесть, а Индра отошёл в сторону и пристально уставился куда-то вдаль. Вид у него был такой, что подойти к нему даже Ровный не решался. Только после обеда, сидя у костра, он решил заговорить с атаманом, который тупо уставился на пламя огня.
– Атаман, с тобой всё в порядке?
– осторожно спросил Ровный.
Индра, скосив на него ничего не выражающие глаза, буркнул:
– Нормально.
Наступила пауза. Ровный почему-то подумал, что Индра не хочет говорить при проводнике, поэтому он зыркнул на него и тихо проговорил:
– Пойди-ка, погуляй.
Тот послушно встал и отошёл.
– Атаман, ну ты хоть получил ответы на вопросы?
– заговорил он шёпотом, близко наклоняясь к Индре, который при этом вопросе неожиданно хмыкнул и повеселел, наконец-то.