Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Все это и волновало пограничников. Они понимали — нарушителей надо искать, найти и задержать. Но как и где?
Те же вопросы звучали в этот час и в кабинете коменданта. Склонившись над картой участка, офицеры вновь и вновь «проходили» путь от района нарушения границы до места исчезновения следов, «прочесывали» складки местности и тугаи по берегу ручья.
— Мы с Рыжовым сами облазили все закутки, — говорил комендант, вытирая слезившиеся, покрасневшие от недосыпания и длительного пребывания на солнце глаза.
—
— К сожалению, нарушители границы самая, что ни на есть, реальность, не пузыри, — пряча платок, сказал комендант.
— Вот именно… В итоге мы с вами пускаем пузыри…
Начальник штаба был резковат на язык, крут в требованиях. За промахи спрашивал жестко, не щадил и себя, подчиненных ему по штабу, особенно когда дело касалось охраны границы. Но при этом разбирался в вопросах до тонкостей, находил виновного и требовал конкретно и персонально, «не стрелял по площадям», как говорят артиллеристы. Сейчас, разговаривая с Квашниным и Рыжовым, раскладывая по косточкам неудавшийся поиск, Копылов побуждал офицеров глубже анализировать случившееся, думать, как выправить положение.
— Нарушители применили какой-то тактический ход, уловку или самую элементарную хитрость, которую мы пока не разгадали, — вслух размышлял майор Квашнин, доставая папиросу из коробки и взглядом спрашивая у подполковника разрешения курить.
Копылов кивнул, поднялся с дивана, зашагал по кабинету, сказав:
— Ваши предположения вполне логичны. Давайте, раскидывайте умом.
Он быстро глянул в окно. В наступивших сумерках уже скрадывались очертания барханов. Постоял с минуту, размышляя, погасил папиросу, Квашнин с Рыжовым переглянулись: подполковник уже пришел к какому-то выводу, определил, что надо делать, но пока не высказывался. Видимо, ждал, когда офицеры изложат свои соображения.
Им известно, что подполковник Копылов — фронтовик. Прошел почти всю войну. Уже на территории Польши был тяжело ранен, долго лежал в госпитале. Но избавиться окончательно от хромоты так и не смог. Первое время служил на западной границе, участвовал в ликвидации бандеровских банд. Потом его перевели сюда. Как-то пошутил, дескать, сам попросился из-за приверженности к кавалерии. Воевал в кавалерийской части, а тут, на южной границе, заставы тоже оставались кавалерийскими. Действительно, был он лихим наездником, участок погранотряда насквозь проехал на коне.
Комендант доложил:
— Заставы охраняют границу усиленно, обратно нарушителям не уйти. Очевидно, не затем они рисковали, чтобы тут же дать задний ход. Пути в наш тыл им тоже перекрыты, входы-выходы из аулов контролируются. Чабаны, выпасающие отары, предупреждены. Завтра организуем новое прочесывание местности.
Слушая, Копылов согласно покачивал головой. Меры, предпринятые комендантом, были разумные, своевременные.
— Так, так… Недурно, — приговаривал он. — Ваш план действий одобряю. Пожалуй, только дополнить его надо. Ну-ка, еще раз посмотрим
Копылов, потирая лоб, минут пять водил карандашом по желтой штриховке. Наконец, повернулся к офицерам, положил в пепельницу потухшую папиросу.
— Вы докладывали — пути нарушителям в тыл перекрыты. А если они успели проскочить до того, как вы их перекрыли? И, скажем, углубились вот сюда. — Копылов ткнул в несколько точек на карте. — Эти колодцы, на которые вы указали, далековато от нас, в самых глухих местах, — Квашнин взял линейку, прикинул расстояние. — Какой смысл нарушителям забираться в глубь песков? Не затем шли, чтобы прятаться.
— До войны я служил начальником заставы в соседнем погранотряде, — сказал Копылов, снова взглянув на карту. — Пески там тоже глухие. Помню, прорвались контрабандисты и ушли, неизвестно куда. Случай, схожий с сегодняшним. И куда, вы думаете, они исчезли? Ушли на дальний колодец, чтобы отсидеться там. И когда мы решили, что им удалось ускользнуть обратно за кордон, они выползли. Хорошо, у меня на участке была боевая бригада содействия. Мне стало известно о появлении нарушителей, и мы их в скором времени задержали.
— Сейчас произошло подобное? — заволновался комендант.
— Не утверждаю, но иметь в виду такой вариант, считаю, следует. Нарушители бросили мешки с контрабандным товаром. Он представляет немалую ценность. Не в духе контрабандистов добровольно расставаться с капиталом. Они ведь стремятся к наживе. Люди они жадные, за копейку готовы и ближнего удавить. А тут большое добро оставили, не пожалели.
— Бросили, чтобы уйти от пограничников, — сказал комендант.
— И это верно. Но они могли рассуждать и так: «Нате вам наш товар, знайте, кто мы такие, с чем пришли».
— Для отвода глаз?
— Очень похоже на это.
— А жадность?
— Здесь все гораздо сложнее. Предположим, контрабандисты — это проводники, обеспечивают переход кому-то. Игра идет не по их замыслу. У того же, ради кого идут, цель добраться до города, выйти на железную дорогу. Но достичь цели желательно без шума, без следов, хвостов и тому подобного, что может повлечь в дальнейшем за собой известные затруднения.
— Как я понял, товарищ подполковник, требуется перекрыть пути к колодцам.
— Вы поняли мою мысль. Поскольку на вашем участке произошел прорыв, вам и колодцы прикрывать. Конечно, не одним, отряд поможет. Поэтому сажайте резервную заставу на машины.
— А как же здесь? Я ведь охраняю направление на комендатуру, — подал голос молчавший до сих пор капитан Рыжов.
— Пусть это вас не заботит. Ваш участок прикроем другими силами. Сейчас я согласую свое решение с начальником отряда. А вы пошлите посыльного в аул, попросите подъехать сюда башлыка, членов бригады содействия, посоветуемся с ними. Возможно, потребуется человек, хорошо знающий местность в районе колодцев. Произведите расчет личного состава, обеспечьте продовольствием на неделю. И еще одно важное условие — соблюдайте полнейшую секретность подготовки и цели выезда…