Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Не собирается. Повинен был бы в чем,
Не стали бы его в архиерейский дом
Впускать, как доброго, и не был с ним столь близок, б,-
Заметь-ка, дочь моя,— сам наш архиепископ!"
— "Архиепископ наш и сам из поляков"
[601]
,—
Отцу я говорю.
"Ну что ж? Зато толков!
И за примером,
Он похвалу дает Антоновым иконам.
И надо понимать, что, в Кракове учен
[602]
,
Не токмо малевать умеет сей Антон,—
Мечтает некую открыть мануфактуру
[603]
,
Неутомимую имеет он натуру.
Стать фабрикатором решил. И, например,
Сравниться ль может с ним хотя б дурак Шабер.
Есть иноземцы разные, я вижу.
Сей выехал Шабер из города Парижу,
Чтоб, ездя по миру, в ступе воду толочь.
По бедности им жить на родине невмочь —
Бродягами они становятся, ворами,
Иные ж, как Шабер, в Тобольске поварами.
Антон же не таков. Будь униат
[604]
, будь грек
[605]
,
Добро пожаловать, коль мудр ты человек,
Способный сотворить любое рукоделье.
Бывает, что и росс дичает от безделья,
А сей пришлец готов к полезному труду!"
— "Нет! — закричала я.— Я замуж не пойду!"
Перед родителем ударилась я в слезы.
Тогда печально так, хотя и без угрозы:
"Смотри, в девицах ты останешься навек!" —
Ответствовал отец. Нехитрый человек,
Все дни он проводил в палатах магистратских,
Избранник от людей торговых и посадских.
Судьбу мою решить имел ли он досуг!
Он в ратуше, а я резвлюсь среди подруг,—
То в церковь мы пойдем, то мыться ходим в бани,
По ягоды идем речными берегами,
Являюсь на базар — торгую что хочу:
Бухарские шелка, московскую парчу
Иль рухлядь мягкую
[606]
, везомую с Ял-Мала…
[607]
В Тобольске-городе всего у нас немало!
А как вернусь домой — скрипят во тьме полы,
Этих древних стен бревна ноздреваты
Девства моего вдыхают ароматы.
*
Суровая весьма приспела тут зима.
Казалось, что стучится в наши терема
Татарска бабушка, сама падера вьюга
[608]
,
Несуща вьюжный вьюк, что стужей стянут туго.
Говорит отец: "Тысяча семьсот
Шестьдесят первый год у городских ворот
Нелюбезно стучит. Ходят глупы толки.
Перепугалися все наши богомолки,
Тревожатся купцы в гостином ряду,
Господин Павлуцкий, тот вовсе ждет беду
[609]
—
Трепещет прямо весь, как жук на булавке,
Стал вовсе сущеглуп чиновник сей в отставке!"
— "Болтает он про что?" — спросила я отца.
"Про то же самое! Всё мира ждет конца,
Антихриста приход пророчит нынче летом
[610]
,
Да только, дочь моя, вздор, враки! Суть не в этом.
А будут хлопоты! Из Питера гонец
Известье подтвердил".
— "А что?"
Молчит отец.
Нахмурился, суров: "Неважно это, дочка!"
Но поняла и я: как наступает ночка,
Простого званья люд и губернатор сам,
Все головы дерут, я вижу, к небесам.
Муллы татарские, из юрт придя окрестных,
О том же говорят — о знаменьях небесных.
А что за знаменья, каков их будет вид,
Кого я ни спрошу — никто не объяснит.
Отец же мне опять: "Неважно это знати.
Что надобно, о том мы знаем в магистрате!"
Вот мимо башни я иду монастыря
И вижу: меж собой о чем-то говоря,
Нил и Галактион, ученых два монашка,
Глядят на небосклон, вздыхают оба тяжко.
Тут с башни сходит Нил. Меня благословил.
Сказала: "Отче Нил, хоть ты бы разъяснил