Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Но и астроном сам, однако, понял тож,
Сел, пригорюнившись. Папаша молвит: "Что ж!
Непоправимыя беды я в том не вижу.
Приехавши сюда из города Парижа,
Он догадаться б мог, что красна медь мягка,
Но телескоп, даст бог, поправим тут слегка.
Пусть господин аббат сомненья бросит тяжки —
Дуньку-лудильщицу возьмем из каталажки
[618]
,
Перевожу я речь папаши моего.
"Так, господин аббат! — я говорю.— А ножки
Получим для трубы у некого Антошки".
Тем временем, гляжу, астронома встречать
Является, спеша, вся городская знать.
Сам губернатор наш, я вижу, шлет майора,
Во двор к нам экипаж въезжает прокурора,
Архиепископ тож к нам служку посылат:
"Французский, мол, у вас находится аббат?
Впоследствии пусть к нам заглянет благосклонно!;
И живописца я увидела Антона.
"Антон! — его зову.— Поди-ка ты сюды!
Аббата Дотерош ты выручь из беды —
Для телескопуса отдай ему треножник!
Вот,— говорю,— аббат, церковный наш художник.
Венеру наблюдать он начал прежде вас…"
Полицеймейстерский я вижу тарантас,
В нем баба дерзкая поводит красным носом,
Сопровождаема не кем-нибудь — профосом
[619]
,
Лудильщица въезжает к нам во двор.
"Ну, Дунька, не подгадь! — кричит ей прокурор.—
Вот прежде поклонись аббату-звездочету,
А вслед за тем берись за важную работу.
На зрительну трубу ты погляди-ка, Дунь!"
А Дунька, осмотрев: "Тут даже не латунь,
Обыкновенна жесть тут надобна, как вижу.
А что до мастеров из городу Парижу,
Так это прямо срам — поставить сплав таков!
Как видно, есть и там немало дураков!
Глаза,— она ворчит,— где ж были у аббата?"
— "Ну ладно, не дерзи, преступница проклята,
Не то сейчас в острог препроводим назад!"
С дворянами знакомится аббат.
"Вам,— говорят,— уже готовим мы покои".
Но Дотерош на них замашет
"Нет,— говорит он,— нет! Всё это ни к чему!
В котором я живу, в том буду жить дому,
С гостеприимным сим приютом не расстанусь.
Естественность люблю. У ратмана останусь!"
*
И то ли потому, что жить у нас он стал,
А может быть, чего он лишнего болтал,
Но только слух прошел про нашего аббата:
Натура, мол, его весьма чудаковата
И вовсе он не поп французский никакой,—
Не монастырский, мол, аббат он, а мирской,—
Во Франции, мол, есть аббаты разной масти,
И будто бы аббат он по научной части,
Затем и простоват. Так люди говорят.
Однажды утречком пьет кофий наш аббат,
Как вдруг увидела я повара Шабера.
"Где здесь,— он вопросил,— аббатская квартера?
Ему-де редкостей принес я кой-каких".
— "Ну-ну! — кричит аббат.— Показывайте их!"
Тут скорчил наш кухмистр гримасу воровату,
И что-то в пузырьке он предъявил аббату.
"Вот! Насекомое редчайшее одно.
В Китае,— молвит плут,— лишь водится оно,
И кормится оно одним зеленым чаем!"
Тут рассмеялась я: "Такую редкость знаем!
О, господин аббат! Пойдемте в огород —
Подобных рыжих мух у нас невпроворот.
Гоните, мой аббат, вы повара подале!
Мы редкостей таких во множестве видали".
Уходит этот плут, но дней так через пять
К аббату он тайком является опять.
Такую он еще проделать вздумал шутку:
Продать за три рубля обыкновенну утку,
Которая у нас копейки стоит две.
"Заметьте,— говорит,— к змеиной голове
Чудесно приросло всё туловище птичье!"
— "Уйди! — я говорю.— Не то возьмусь за бич я!
И вслед ему еще я выкрикнула так: —
Единоверец твой и все-таки земляк!
Зачем обманывать?" А плут и в ус не дует:
"Аббата не надуй, так он тебя надует!"