Стихотворения и поэмы

Тихонов Николай Семенович

289–293. ГОРЫ

1. «Я знаю Грузию такую…»

Я знаю Грузию такую И в сердце строго берегу — Лавины громкие ликуют И туры скачут на снегу. Гремят алмазные потоки, А над зеленым миром всем Ступени льдов висят, как строки Застывших в воздухе поэм. Ночлеги в башнях, ужин скромный. На этой царственной земле Я спал под сводом полутемным И снов не видел веселей. 1948

2. КИРОВ НА КАЗБЕКЕ [53]

1

Сначала это был Скалистый гребень, В тумане плыл, Как будто таял в небе. Весь бурями истесанный И серый, Меж безднами-откосами Висел он. А над виском Утесов острых смесь — Чуть не ползком По этим плитам лезь. Вдруг,

как во сне, Туманы размело, Нога на снег Ступила тяжело.

53

В основу этого стихотворения положено подлинное описание восхождения Сергея Мироновича на Казбек (9 августа 1910 г.), опубликованное в газете «Терек», Л., 3815, от 2 сентября 1910 г.

2

Шли через плечи Волны облаков, И солнцу жечь их Было нелегко. Его лучи, врезаясь В белый ад, В нем таяли, сражаясь Наугад. Вокруг вершины будто Корабли Всплывали круто, На волнах росли И шли ко дну, Распавшись на куски, В ту белизну, Где не видать ни зги. А надо всем — Оледенелый гром — Стоял Казбек, Светясь на голубом.

3

Лег фирн вокруг… Глубокий, мягкий снег… Лишь сердца стук В великой тишине. И смотрит ширь Сейчас не на зарю — Как богатырь Идет к богатырю. Всё медленнее, тише Каждый шаг, И легкий слышен Тонкий звон в ушах. То словно Колокольчики снегов Звенят неровно, Счет ведя шагов. Уперлись в лед, В зеленую кору, И вот уж в ход Пускают ледоруб. И он звенит По каменному льду, Он говорит: «Взойду! Взойду! Взойду!» Не сокрушить их, Вихрю — не смести, Уже вершина — Дальше нет пути!

4

Снежок, пыля, Летит в ущелий дым, Какой земля Раскрылась перед ним? Встает Эльбрус, Весь залитый огнем, Как будто куст Костров горит на нем. Дыхтау с Ушбой Выше облаков Клянутся дружбой Вечных кунаков. А там как будто Кто-то разорвал И в снег окутал Стены пестрых скал. Какая мощь в их пламенных Тонах, Какая легкость в каменных Волнах! И мастер не найдет, Чем передать Такой полет, Такую благодать! Ты станешь снег В восторге целовать, О человек! Могу тебя понять!

5

И чувств не счесть, И как свободен я — Я вижу здесь, Как радостна земля. В степях за Балтой Нити рек, дорог,— Владикавказ! Как мал ты, Как далек! Ты будешь гордым городом, Когда Взойдет свободы гордая Звезда. И большевик Всё миру в дар отдаст — От мудрых книг До всех земных богатств. И станет мир, Как с этой высоты, Неповторим — Его увидишь ты. Сквозь кровь и тьму, Сквозь всех сражений дым Взойдем к нему, Когда мы победим! 1948

3. «В Бечо меня голод замучил…»

В Бечо меня голод замучил, Тонул я однажды в Чанчахи, Срывался со скал я, где тучи Чернее, чем горцев папахи. Град бил меня на Ахмангане, Метель леденила Твибера. Во льдах, под дождем и в тумане Своей не утратил я веры В блаженство путей этих малых. Сказали б: пусть всё повторится — Готов повторить всё сначала, Чтоб снова горам удивиться. 1948

4. АЛЕКСАНДРА ДЖАПАРИДЗЕ [54] НА УШБЕ

Когда предо мною осколки луны На снежниках станут дробиться, На выступе красной ушбинской стены Я вижу: стоит Джапаридзе. Привязана, клинья забиты в скалу, Веревка натянуто крепко. Над нею стена убегает во мглу, А горы — как мертвые слепки. «Прошу вас, исполните просьбу мою, — Сказала, одета закатом, — На выступе этом я ночь простою, Смотрите, друзья мои, брат мой: Тут всем даже стоя нельзя ночевать, К подножью стены вы спуститесь, Чтоб завтра к вершине наш путь продолжать, За мной на заре возвратитесь». …И длинная горная ночь потекла, Заполнила пропасти тьмою, Потом из небес голубого стекла Она

засияла луною. И горы вдруг легкие, как миражи, Поднялись воздушной громадой, Всю тяжесть дневную свою положив В разорванный ад ледопадов. Как будто впервые увидев луну, Всё в мире нагорном молчало. Лишь где-то далеко дробил тишину Обрывистый выстрел обвала. Потом всё смешалось за дымкою сна, И Ушбы не стало на свете. Явились леса, и бугры, и весна, И маленький дом в Имеретии. И братья боролись шутя на лугу, Симон поскользнулся пред нею, Разбитый лежал ледоруб на снегу, И мать была снега белее. Зовет Александру. Очнулась она: Стоит над провалом бездонным, А ночи стеклянная голубизна Сменилась уж темно-зеленой. И льдинки, как слезы, в ручей серебра Стекают, сжимаясь от муки, И на плечи ей положила гора Гранитного холода руки. И братья боролись шутя на снегу. Сказала Симону с досадой: «Симон, я Алешу сейчас берегу, Не трогай Алешу, не надо». И снова текут бесконечно часы, А Грузии снится впервые такое, Что женщина новой грузинской красы Стоит над страною ночною. Тут ветер колючий ударил в висок, Рассветные шорохи поднял, Со старой стены обветшалый кусок Слетел, грохоча, в преисподню. И, легкость ночную оставить спеша, Чуть небо зарей заблистало, Из ночи вершин возвращалась душа И плотью опять обрастала. И первых лавин зашуршали дымки, Как вздохи проснувшихся рано, Под первым лучом, золотящим виски, Встающих от сна великанов. Глядит Александра уже не во сне: Мир ясен и грозно рассчитан. И четкость такая в зеркальной стене, Что каждую видно морщину. По этой стене она всё же пройдет — Пусть всеми отвесами блещет, — И первая женщина вступит на лед Вершины ушбинской зловещей. Лишь вверх альпинисту дорога одна, И эти дороги умножь ты, А жизнь — не такая ли точно стена, Которую штурмом берешь ты? И слышны ей снизу друзей голоса, И ветер какой-то хороший, А вот и Алеша уж к ней поднялся. «Прекрасное утро, Алеша!» 1948

54

Александра Джапаридзе — заслуженный мастер спорта, принадлежит к семье выдающихся советских альпинистов. Симон Джапаридзе погиб в Тетнульде в 1929 г. Алеша Джапаридзе — участник Великой Отечественной войны, погиб на Ушбе.

В 1934 г. Александра вместе с Алешей, Ягором Казаликашвили и Гио Нигуриани совершили первое в советское время восхождение на Ушбу. При штурме западной стены Ушбы, преодолевая очень большие трудности, они при наступлении темноты стояли перед выбором: или ночевать на самой стене, что было невозможно для всех, или спуститься к ее подножию, теряя все завоеванное днем пространство. Александра предложила им спуститься, а сама осталась ночевать на стене. Как писал в своей книге «Ушба» Алеша, «Александра являлась как бы залогом, который заранее исключал всякую возможность появления каких бы то ни было сомнений и колебаний и делал обязательной для нас попытку восхождения на следующий день. Путь к отступлению был отрезан…».

Таким образом, Александра провела ночь привязанная к двум вбитым в скалу клиньям и на другой день поднялась на вершину — первая женщина на мрачной вершине Ушбы, одной из самых недоступных на Кавказе.

5. НЕИЗВЕСТНОМУ ТОВАРИЩУ

Придут далекие года, Настанет вновь весна, Слетят со скал обломки льда, И лес проснется, как всегда, Рекой пройдет волна. Товарищ неизвестный мой, С корой сожженных губ, Пойдет на кручи, как домой, Сжимая ледоруб. Взойдет в безмолвие снегов — Пусть ноша нелегка, Затянет он веревку вновь Узлом проводника. Его охватит радость гор, Что знали я и ты, Он снова разожжет костер, Спустившись с высоты. И вспомнит он всех тех других, Сидевших у огня, И выпьет он за память их, И, значит, за меня. Он чмокнет сладко языком, Своим довольный днем. Грузинским капнет он вином На черствый хлеб потом. И спросит девушка: «Зачем? Что это значит, друг?» Он объяснит ей без речей, Что вечен жизни круг, Что завтра рано им вставать, Что ждут их гребни скал… Им будет мир принадлежать, Как нам принадлежал! 1948

НА ВТОРОМ ВСЕМИРНОМ КОНГРЕССЕ МИРА

1950–1951

294. ВО ИМЯ ЛУЧШИХ РАДОСТЕЙ НА СВЕТЕ

Во имя лучших радостей на свете Собрались мы со всех концов земли. К нам на конгресс пришли с цветами дети, Как вестники весенние пришли. Там, за стеной, был город доброй славы — Здесь голуби летели на стекле, И маленькая девочка Варшавы Среди цветов стояла на столе. Бывает так: вся сложность пролетает Пред нами, как простейшая строка; И я увидел: на плече Китая Лежит ребенка легкая рука. И смотрит он веселыми глазами В огромный мир, как в этот светлый зал, Как будто слышим нашими сердцами Всё то, о чем еще он не сказал. Зовут его Анелей или Ядей, — Все имена ему принадлежат! — И все миры в его чудесном взгляде, И все дороги перед ним лежат. И в прелести сияющей и тонкой Не просто юной жизни торжество: Всё будущее в образе ребенка Стоит и просит защитить его. 1950