Стихотворения

Павлова Вера Анатольевна

Я памятник была нерукотворный тебе. Я память о руках твоих упорных теперь, ваятель мой! Мужское божье дело — ваять. А мне — свое крошить на буквы тело: а — ять.

* * *

Ласка, распаляясь, станет золой. Ласка, повторяясь, станет скалой: ла-ска-ла-скала… С ее высоты вижу тебя и уверена: это ты.

* * *

Бороться за право гладить тебе рубашки не буду, поскольку совсем не умею гладить рубашки,

но буду гладить кудрявые пряди, такие длинные, что за ворот рубашки их заправляешь, когда идешь на работу, и, чтоб не узнали, прячешь глаза под шляпой, и все узнают мухоморную черную шляпу и думают: это Поздняев идет на работу!

* * *

С похмелья я похожа на Джоконду. А выспавшись — на первую любовь В.С., на двести первую любовь И.М. и на последнюю любовь троих М.П. Но на Джоконду тоже.

* * *

На четверть — еврейка. На половину — музыкантша. На три четверти — твоя половина. На все сто — кто?

* * *

Пожизненно заключена в объятья, не прошу пощады. Неволь меня, моя отрада. Томи меня, моя вина. Я добровольно не вольна взглянуть на волю ни в полвзгляда — так мне и надо. Так и надо — я не одна. Я не одна, покуда слышу снежной ранью сквозь вьюги полицейский вой, как стонет нежный мой охранник, взыскательный невольник мой.

* * *

Они влюблены и счастливы. Он: — Когда тебя нет, мне кажется — ты просто вышла в соседнюю комнату. Она: — Когда ты выходишь в соседнюю комнату, мне кажется — тебя больше нет.

* * *

Кормчий. Кормилица. Ропщет. Помирится. Гончий. Подельница. Общий. Поделится. Вскочит. Раздвинется. Кончит. Раскинется телом волнистым, руном золотистым.

* * *

Надежда пахнет свежим огурцом, а вера — луком, жаренным на сале. Избушка, повернись ко мне лицом. Твой домострой, как мир, универсален. Домостроитель мой, настройщик стен, давай три раза в день греметь посудой! Как в ребрах, в бревнах будем неподсудны. За дом — полмира: родственный обмен.

* * *

снятие с горшка ночного ребенка руки ребенка ноги ребенка как у жеребенка как у Христа долги и тонки в потемках Pieta

* * *

Что завтра? Завтрак. Завтракать вдвоем, и послезавтракать вдвоем, и после обеда спать с ребенком, если в ясли, проспав, его решили не вести, и долго ужинать — до девяти, до информационной до программы — что нового? А то, что самый-самый любимый муж на свете — это ты, что больше не боюсь ни простоты, ни старости, что дом — прообраз храма, что завтра — завтрак.

* * *

Дитя —

глиняная копилка в виде кошечки или свинки, с шершавой или гладкой спинкой и узкой щелкой в затылке. По мелочи — буквы, ноты — в щелку толкает щепоть, чтобы завтра копилку кокнуть, если вдруг проснешься банкротом.

* * *

Дом — это место для слушанья голоса ветра, для рассуждений о криках под окнами в полночь, для размещенья и перемещения книжек, чашек, подушек, квитанций на чистку одежды. Дом — это мир существительных, осуществлений, мир до-мажора арпеджио под абажуром и поцелуев, которые будят ребенка, и разговоров о лучшем, несбыточном доме.

* * *

Подзалетают ли от соловьев? Подзалетают. Ох, подзалетают! Что лебедь? — Мужика модель простая. Что лебедь, Леда? Взмыл и был таков. Что, Леда, соловей? — Черт знает что! Молчанье подтекстовывая пеньем, таким тебя затопит нетерпеньем!.. Что лебедь, Леда? — Просто конь в пальто.

* * *

Смотрела на солнце сквозь веки и видела красные реки текущих сквозь веки веков, плывущих по ним рыбаков, чьи лодки легки, как улыбки и зыбки, как детские зыбки, а в зыбке тепло, как в раю… Спи, солнышко, баю-баю.

* * *

Иосиф-плотник + Мария-пряха — вот крест тебе, сынок, и вот рубаха, вот посох тебе крепкий, вот сума. Я сделал сам. Я сделала сама.

* * *

дочки её точки над ё

* * *

Считай меня глухо-немой и черно-белой, считай, что этот дом — не мой, что хочешь, делай со мной и без меня — стерплю слова, побои… Считай, что я тебя люблю. Что я — с тобою.

* * *

Мам, а небо далеко? Далеко. Мам, а море далеко? Далеко. Мам, а солнце далеко? Далеко. Мам, а папа далеко? Далеко.

* * *

Как всякая женщина, я кровожадна — я жажду крова, а не сложилось — тогда разрушения крова чужого, а не разрушился — буду чужого мужа нянчить, а не захочет — буду у дома его маячить.

* * *

А что кончаю дактилем, так это c'est la vie. А что спала с редактором, так это по любви. А что с другим редактором — спросите у него. А что завидно некоторым, так что с того?

* * *

О, какая это роскошь — бывшие мужья! Как без них? — Свои же, в доску ж! И кому же я расскажу, какой ты бедный, как тебе хужей, и о женатости беспросветной будущих мужей.