Стирбьёрн Сильный
Шрифт:
Стирбьёрн сошел на берег и прямо направился к Харальду-королю. Король сказал:
— Не собрался ли ты навести мост через Лимфьорд своими кораблями, Стирбьёрн?
Стирбьёрн отвечал, что он просит короля созвать Тинг прямо в Алаборге. Тогда король велел созвать Тинг, и когда Тинг собрался, Стирбьёрн объявил, что он намерен делать.
— А теперь, — сказал он, — мне от тебя, тесть, нужно нечто большее, чем добрые слова. Три сотни кораблей из Йомсборга привел я, и они готовы отплыть со мной. И от тебя я жду всяческой поддержки — и кораблями, и людьми.
— Это дело, — молвил король Харальд, — такое дело, над которым следует хорошенько пораздумать. Не ищу я ссоры с королем
— Такой ответ не по мне, — отвечал Стирбьёрн.
Король сказал:
— Снова ты играешь в старые игры, пытаешь загрести жар чужими руками.
А затем он добавил:
— Раз уж ты мой зять, хоть я и против этой распри, но мы дадим тебе помощь — четыре десятка кораблей, надежных и с должной дружиной на каждом.
— Мне следует отучить вас от мелочности, — отвечал на это Стирбьёрн. И такой он дал им выбор: либо снарядить для него две сотни кораблей и сверх того из знатных людей, кого он сам выберет — если же нет, то Стирбьёрн и его дружина останутся в Датской земле, станут жить в жилищах данов и подъедят все их припасы.
— Уж тогда вам придется несладко, вы почувствуете, что значит тяжкое бремя. И поймете, что править должен сильный.
В конце концов, понимая, что выбора у них нет, король и его народ согласились. Стирбьёрн тогда сказал, что он выберет, кто с ним отправится.
— И это будет Харальд-король.
Король пришел в бешенство, однако все его протесты и предложения Стирбьёрна не тронули. Сейчас Стирбьёрн казался человеком, что, положив руку на кормило, с легким сердцем правит судно при свежем попутном ветре к своей цели.
На четвертый день после того, о чем было сказано прежде, Стирбьёрн со всем великим войском йомсборжцев и данов двинулся на север. Король Харальд хотел было идти на своем корабле, но Стирбьёрн принудил его плыть на борту «Железного носа». Король уже усвоил старую мудрость «не правь против течения» и более не решался противостоять Стирбьёрну. Бьёрну же Стирбьёрн сказал:
— Я доверяю своему тестю очень мало. Пока не кончится битва, стану я держать его при себе как игрушку. Так лучше и для него, и для тех, кто следует с ним. Они поймут, что если перестанут быть мне верны, я прикончу его сразу же.
Итак, вышли они из гавани и поплыли к устью Лимфьорда, а там поставили паруса и пошли в открытое море. И направились к юго-востоку в узкие проливы меж Сьеландом и Сконе, собираясь плыть вдоль побережья Сконе к северу до Сигтуны и Уппсалы. Но столь велик был флот, и столь много простора ему требовалось, что первые корабли и последние были друг от друга на большом расстоянии, как и те, что были ближе всего к берегу, и те, что были всего далее в море.
И сложили даны, что оставались в Ютланде, такую строфу об этом:
Никогда ютландцы Не сбирали столько Кораблей надежных, Как в те дни, что Стирбьёрн На морей олене [21] Прибыл в земли данов. И простой, и знатный Ныне в его воле.14. Король Эрик собирает войско
С самого конца весны Эрик-король неусыпно следил за тем, что происходит на юге. Когда принесли ему весть, что в Йомсборге и в датской земле собирают силы,
21
олень моря — то есть корабль
— Так случилось, — сказал король, — что должны мы думать не о том, дыбы просто прогнать данов и чужаков, как было всегда. Ибо если весть правдива, придется иметь дело с человеком одной со мною крови и рода. Думаю я, человек тот не должен уйти живым из Шведского королевства, раз поднял он на меня руку. И человек этот также любим в народе.
Торгнир некоторое время молча смотрел в лицо короля.
— Повелитель, — сказал он затем, — всегда имеется два пути.
— Я вижу лишь один, — отвечал король.
— Это, — молвил Торгнир, — оттого, что ты держишь голову столь высоко, и в величии своем не видишь того другого пути. И это правильно, ибо не пристало королям видеть то, что могут видеть простецы. Однако же, коль скоро ты спрашиваешь моего мнения, оно не может быть половинным. Есть два пути.
— Остаться или сбежать? — сказал король Эрик. — Для королей есть лишь один путь.
Торгнир отвечал:
— Вот и дал ты мне ответ.
И после того он снова замолчал. Король отвел взгляд и сидел, тяжело оперев подбородок на руку. Торгнир теперь мог свободно изучать его лицо, и оно казалось ему лицом человека, оставившего позади себя как хорошее, так и худое, и глубоко погрузившегося в ток своей судьбы. Некоторое время смотрел Торгнир в его лицо, а затем сказал:
— Не стану я медлить с советом, повелитель. И вот каков он: вели прямо сейчас созвать Тинг в Уппсале. И там, каковы бы ни были прошения бондов, реши их сразу же. И лучше бы законы были на стороне простых людей, и пусть решения будут в их пользу — так, чтобы сердца всех их были на твоей стороне. А уже после того пусть посылают стрелу [22] , и да будут люди со всей страны созваны в войско. И также хорошо бы перекрыть все морские пути в Уппсалу, дабы иной дороги не было кораблям, как только через Низины.
22
способ сбора ополчения. «Он приказал вырезать ратную стрелу и послать ее на четыре стороны, созывая к себе всех бондов. Он объявил, что собирает общее ополчение для защиты страны. Все, кто были неподалеку, собрались к конунгу». («Сага о Магнусе Добром»)
Они долго толковали обо всем этом, и король счел, что Торгнир посоветовал мудро, и решил поступать по его совету. Велел король созвать священный Тинг, и собралось множество народу на площади Тинга перед Уппсалой, были там и бонды, и люди простого рода, и люди короля, и дружинники ярлов, и землевладельцы, что пришли к королю с просьбами со всех концов и земель Шведского королевства. Прибыли туда и ярл Аунунд из Фьядрундарланда, и ярлы из Хельзингланда и Тентланда, и из Восточного Готланда, Бодвар Аузурсон из Лейкберга и с ним множество народа, Хермунд Старый из Эйеланда, Колль Сигмундсон со Старой Пашни и Хьярранди, брат его, Ан Черный из Ярнбераланда, Старкад-Убийца из Бурного Устья, Кальф Онгьяльдсон из Кальмара, Стейнфинн из Хизинга, Дэй Херьольфсон, а также ярлы из Ямтланда и из Лощин, Йорунд из Веара, Льот Льотсон с Холмов, Оливер Кожаная Шея из Дальби и многие другие. А прежде всех знатных людей прибыл Скогал-Тости, отец королевы Сигрид. Как только достиг Тости приказ короля, он сел на коня и скакал из Арланда два дня и ночь без остановок и сна, пока не прибыл в Уппсалу.