Столкновение

Хабра Бал

Я давлюсь слюной.

— Под языком в ее глотке ты подразумеваешь поцелуй? — спрашиваю я хриплым голосом, когда Сэмпсон похлопывает меня по спине.

— Мы оба знаем, что ты поняла, о чем я, Саммер, — он бросает на меня невозмутимый взгляд, но смущение даже не проявляется из-за этого откровения. — Да, они целовались.

— Разве нет политики, запрещающей это? — я спрашиваю.

— Далтон запретил отношения между профессорами и студентами. Вот почему я общаюсь с ассистентками, — говорит Коул. Мы пристально смотрим на него, но он

только пожимает плечами. — Итак, я думаю, это означает, что у нее особенное к нему отношение.

Внезапно все начинает обретать смысл.

— Он пытается получить место. Вот почему он так мешал мне закончить подачу документов. Они оба мешали.

— А Шеннон Ли сейчас в Принстоне, так что ему не нужно беспокоиться о ней, — добавляет Тайлер.

Тонкая струйка презрения проникает в мои кости.

— Значит, его единственный конкурент – это я.

— Если тебе нужны доказательства, я сделал фотографию, — Коул достает свой телефон, чтобы показать нам. Они абсолютно точно целуются, и хотя фотография зернистая, ясно, что на ней происходит. — Что ты собираешься делать?

Моя голова тяжелеет от нерешительности. Сообщать об этом декану нужно анонимно. Но я не могу позволить себе быть вовлеченной в эту неразбериху так близко к тому моменту, когда будут опубликованы списки зачисленных.

Я опускаю голову на руки.

— Я не знаю.

Сэмпсон встает.

— У меня есть план.

Я смотрю на него сквозь пальцы.

— План?

* * *

Эйден спит.

В тишине комнаты легко услышать его тихое дыхание и слабые звуки музыки, играющей где-то в доме. Я предполагаю, что это Киан, поскольку он только что купил новую виниловую пластинку для своего проигрывателя. Он взял за правило говорить мне, что это его способ заглушить звуки, доносящиеся из комнаты Эйдена.

Мой взгляд падает на светящийся экран телефона, лежащий на прикроватной тумбочке, но тяжелая рука на животе не дает мне дотянуться до него. После ужина Эйден потащил меня наверх, и мы отпраздновали его победный гол, прежде чем он уснул.

Сегодня вечером была вторая игра Далтона против Йели, и у нас было преимущество на домашнем льду. Амара пошла со мной, хотя большую часть игры она дразнила студентов Йели. Все закончилось тем, что она швырнула картошкой в парня из студенческого братства, а он закипел от злости.

Теперь, надеясь, что Эйден, как обычно, вымотан после большой игры, я осторожно поднимаю его руку и вылезаю из-под нее. Когда он не шелохнулся, я скатилась с кровати и схватила свой телефон, чтобы отправить быстрое сообщение.

Я шарю в поисках своей одежды, но она разбросана по всей комнате. Отказавшись от бесполезных поисков, я достаю свою дорожную сумку, спрятанную в шкафу Эйдена.

Время идет, я одеваюсь и крадусь к двери. Половицы скрипят под моим весом, заставляя мое сердце выпрыгивать из груди. Я наблюдаю за Эйденом, чтобы убедиться, что он

не проснулся от шума, но его ровное дыхание наполняет комнату.

Открыть дверь так, чтобы громкий скрип не разбудил весь дом, – сложная задача, но я справляюсь с ней. В доме темно, поэтому я включаю фонарик на телефоне в качестве помощи. Я расслабляюсь, когда тянусь к входной двери.

— Куда ты идешь?

Я подпрыгиваю. Мой телефон выскальзывает из рук и, упав по полу, приземляется у ног Эли. Фонарик освещает его лицо.

Я прижимаю руку к своему бешено колотящемуся сердцу.

— Черт возьми! Ты напугал меня.

— Прости, — он поднимает мой телефон. — Почему ты крадешься?

— Я не крадусь. Я просто собиралась… прогуляться.

Он подозрительно приподнимает бровь.

— В два часа ночи? Почему ты так одета?

— Я всегда так одеваюсь.

— Саммер, на тебе перчатки и шапка. И все черное.

Я забыла, что украла теплую шапку из комода Эйдена. Я должна была надеть ее на улице.

— Ты имеешь в виду эту шапку³³?

Его глаза сужаются.

— Не пытайся отвлечь меня своими канадскими словечками. Почему ты сбегаешь тайком?

— А что насчет тебя? Есть причина, по которой ты сейчас не спишь?

Он потирает шею.

— Дело не во мне. Где Эйден?

— Спит, — когда его подозрительность не ослабевает, я вздыхаю. — Я должна кое-что сделать, и я не могу сказать об этом Эйдену, иначе он попытается разобраться со всем сам.

— Что ты должна сделать?

— Я также не могу сказать тебе.

— Ты не выйдешь из дома посреди ночи, никому не сказав, куда идешь.

Я смотрю на время на своем телефоне, видя, как на экране высвечиваются сообщения от Амары и Сэмпсона.

— Клянусь, я расскажу тебе позже. Мне действительно нужно идти.

Я поворачиваюсь к двери, но Эли удерживает ее ладонью. Просто чтобы попытать удачу, я дергаю за ручку, хотя это бесполезно, потому что мизинец защитника ростом шесть футов четыре дюйма сильнее всего моего тела. Я отпустила дверь, чувствуя себя ребенком, которому запретили играть на улице. Нетерпеливый взгляд Эли говорит мне, что он в нескольких секундах от того, чтобы разбудить Эйдена и сказать ему, что его девушка сбегает глубокой ночью.

— Во-первых, ты должен пообещать не рассказывать Эйдену.

— Я не могу этого сделать, — говорит он.

Иногда его честность серьезно раздражает. Золотое сердце под всей этой мускулатурой не позволяет ему врать. Я думала, что, бросив на него свой самый наивный взгляд, он немного нарушит свои правила, но мне следовало бы знать наперед.

— Отлично. Мой консультант встречается с Донни Раем, и он с ее помощью подтасовывает заявки на поступление.

Выражение недоверия омрачает черты его лица.

— Ты сказала декану?

— Декан в академическом отпуске. Его не будет до конца месяца, но мы раскроем правду через компьютер Лэнгстон.