Столкновение

Хабра Бал

— Дай угадаю, ты проберешься в ее офис, чтобы сделать это?

— Предположительно.

Беспокойство тяжестью отражается на его лице.

— Ты понимаешь, что это взлом с проникновением, верно? Тебя могут исключить.

— Она заставила меня пройти через ад, Эли. Не только меня, но и многих других отличных студентов. У нее никогда не было намерения позволить нам добиться успеха.

Студенты боролись за то, чтобы она была их наставницей. Узнав, что она ставила свои эгоистичные потребности выше начинающих спортивных психологов, у меня закипает кровь. Я доверяла

ей, а она растоптала цель моей жизни.

Он пронзает меня сочувственным взглядом, а когда я поворачиваюсь, останавливает.

— Дай-ка я возьму толстовку. Я иду с тобой.

Прежде чем я успеваю возразить, он уходит. Только для того, чтобы снова появиться в черной куртке и толстовке в цвет моей. Я отчаянно качаю головой.

— Нет. Нет, извини. Ты не можешь.

— Эйден хотел бы, чтобы я это сделал.

— Эли…

— Либо так, либо я ему расскажу.

Он смотрит на меня так, будто это я усложняю ситуацию.

Всю дорогу до кампуса у меня зудят нервы. Когда мы подъезжаем, две фигуры стоят у здания, наблюдая за нашим приближением.

— На самом деле это не мероприятие с акцией «приведи друга», Саммер, — Сэмпсон выглядит раздраженным, и румянец Амары усиливается, когда она видит Эли.

— Он поймал меня на выходе. Это был либо он, либо Эйден.

Эли машет рукой с легкой улыбкой.

— Привет, ребята.

Амара приветствует его, и я никогда не видела Сэмпсона таким раздосадованным. Он замедляет шаг, чтобы соответствовать моему темпу.

— Я бы предпочел твоего чрезмерно заботливого парня, — бормочет он и останавливается перед нами. — На северной стороне здания установлены камеры. Это единственный вход, где их нет. Если мы будем вести себя тихо, то все пройдет хорошо .

— Два огромных хоккеиста совсем не незаметны, — говорит Амара, разглядывая здание.

— Приятно знать, что ты думаешь о моем телосложении, Эванс.

— Только в моих кошмарах.

Я прерываю их пристальный взгляд, прежде чем они начнут препираться всю ночь.

— У нас есть ключ? — я роюсь в кошельке и достаю свой студенческий билет. — Если нет, мы можем попробовать вставить его туда.

Амара качает головой.

— Это не сработает, он электронный. Нам придется его взломать, — она достает из рукава мини-ломик.

Мы все делаем шаг назад.

— Мы не будем ничего взламывать, — Сэмпсон выхватает лом. — В отличие от вас троих, я пришел подготовленным, — он машет пропуском.

— Где ты его взял?

— У одной аспирантки. Она работала администратором, — административный пропуск не оповещает системы безопасности, как студенческий.

— Она просто подарила его тебе? — спрашивает Амара.

— Никто не застрахован от моего обаяния.

— Тогда я, должно быть, аномалия.

— Или все отрицаешь.

Сканер загорается зеленым, прекращая их перепалку.

— Я залезу в ее компьютер, — шепчет Амара. — Вы поищите работу Донни, может быть, там есть что-нибудь, что мы могли бы использовать.

Эли стоит у двери.

— Я буду на карауле. Вы, ребята, найдите то, что вам нужно.

Я останавливаю его,

кладя руку ему на плечо.

— Ты все еще можешь уйти, Эли.

— Ни за что, — он исчезает в коридоре.

Когда я вспоминаю слова моего психотерапевта, я понимаю, что она была права. Мне не хватало заботливых друзей. Чуждое чувство разливается теплом у меня в животе.

Когда мы входим в офис Лэнгстон, Амара направляется прямо к ее компьютеру. Всего через несколько минут она подзывает нас к себе.

— Я поняла, — шепчет Амара.

Мы собрались вокруг компьютера, пока она просматривала электронную почту. План состоит в том, чтобы написать электронное письмо с учетной записи Лэнгстон всем старшекурсникам и одно декану Хатчинсу. Амара прикрепляет фотографию, которую Коул прислал, к обоим электронным письмам, и назначает ее отправку на утро понедельника.

Она открывает новый документ и набирает очередной абзац.

— Зачем еще одно? — я спрашиваю.

— Для страниц сплетен Далтона, — она улыбается. — Оно опубликуется, когда будет отправлено электронное письмо. На случай, если университет попытается скрыть это.

Сэмпсон выглядит впечатленным, и когда Амара видит выражение его лица, она закатывает глаза. Но я замечаю, как она краснеет.

Когда она выключает компьютер, меня охватывает прохладное чувство вины.

Мы выходим из кабинета Лэнгстон, и Эли подает сигнал пригнуться, когда в окна проникает свет фонарей. Дыхание замирает в горле, пока мимо здания не проходит охранник. Мы забегаем в переулок, где припарковались, и тихо уезжаем.

В три часа ночи мы с Эли прокрадываемся обратно в дом. Я заключаю его в благодарные объятия, прежде чем отправиться наверх. Ныряя под одеяло, я сворачиваюсь калачиком рядом с Эйденом, который бессознательно притягивает меня ближе. Он выглядит таким умиротворенным, я рада, что не стала обременять его этим рискованным планом.

Эйден склонен брать на себя проблемы каждого. Как бы сильно я ни любила его за то, что он защитник, я не хочу быть еще одним человеком, ради которого он всем рискнет. Он уже сделал достаточно, приняв на себя наказание за инцидент с памятников. Как только все это уладится, он будет первым человеком, которому я доверюсь.

А пока мне просто нужно проглотить чувство обреченности, пытающееся выползти из моего горла.

Глава 43

Эйден

— Ты знаешь, у меня никогда раньше не было секса на яхте.

Я напрягаюсь при звуке мягкого голоса Саммер у моего уха. Любой здравомыслящий человек исправил бы это, не задумываясь. Но я, несомненно, самый тупой человек на свете.

— Я бы с удовольствием вычеркнул этот пункт из твоего списка желаний, детка, но на этой лодке твой отец, и я все еще хочу сделать карьеру, когда мы снова коснемся суши.