Столкновение

Хабра Бал

— Давненько тебя не видел, Санни. Как дела?

Очевидно, это чертово прозвище уже прижилось.

— Нормально.

Коннор проводит рукой по своим светлым волосам.

— Ты придешь на благотворительный матч?

— Не сегодня, я немного занята. Может быть, в следующий раз.

Он вскидывает голову.

— Правда? Я думал, вы с Кроуфордом придете вместе.

Я скриплю зубами.

— Не знаю, почему ты так думал, — либо он намеренно тупит, либо не видит руку Оливера в моей.

Взгляд Коннора перемещается на него.

—

Кто это? Кузен?

— Нет, — выдавливаю я. — Это мой парень, Оливер. Оливер, это Коннор.

Коннор внимательно разглядывает беднягу.

— Виноват. Как дела, чувак?

Оливер улыбается и вежливо пожимает ему руку.

— О какой игре ты говоришь?

Я чуть не застонала вслух. Почему он должен продолжать разговор с Коннором?

— Футбол. Ты не смотришь? — спрашивает Коннор.

— На самом деле я не фанат спорта.

Он смотрит на меня так, словно говорит: серьезно, этот парень?

Щурясь из-за сильного дождя, я намекаю, что нам пора уходить.

— Нам нужно идти. Увидимся, Коннор.

В машине дождь льет сильнее. Парковка уединенная, только я и этот парень, у которого было самое странное свидание в жизни. Единственный звук, разделяющий нас, – это удары капель воды по стеклам. Когда он заводит машину, наводящие на размышления тексты песен, льющиеся из динамиков, вызывают у меня зуд по коже.

— Извини за это, — наконец говорю я, нарушая тишину.

Он выезжает на главную дорогу в сторону Далтона.

— Не стоит. Твои друзья кажутся милыми.

Я подавляю фырканье. Эти придурки не пытались быть милыми.

— Я чувствую, что испортила наше свидание.

Он кладет руку мне на бедро. Прикосновения – это не то, что я от него ожидала, но его сжатость в машине заметна, однако очевидно, на что он надеется, когда встречается со мной взглядом, стоя на светофоре. Думаю, моя гипотеза по поводу бухгалтера оказалась ошибочной.

Позади нас сигналит машина, и он ускоряется, но не убирает руку.

— Теперь ты моя, не так ли?

Так ли это?

Мой взгляд устремляется к окну, чтобы посмотреть на пробегающие мимо знакомые улицы. Это не вопрос экзаменационного уровня, и я уверена, что он имел в виду это скорее в буквальном смысле, но я не могу избавиться от странного чувства внизу живота, когда кампус, наконец, появляется на горизонте.

Я ловлю себя на том, что киваю, сохраняя идеально ровную пластиковую улыбку. Единственный плюс в этой ситуации – тепло, которое дует через вентиляционные отверстия, согревая мои замерзшие конечности. Когда он паркуется возле Иона Хаус, я отрываю взгляд от лобового стекла и вижу лицо, смотрящее на меня в ожидании.

Тяжелый комок в моем горле не исчезает, когда я сглатываю.

Я прогоняю каждую мысль об Эйдене. Отчаянно пытаюсь выкинуть из головы каждый поцелуй и прикосновение, все те моменты, которые, по его словам, я никогда не забуду, когда Оливер спрашивает:

— Можно я тебя поцелую?

Глава 40

Эйден

От

воя Киана у меня закладывает уши, когда он кружит Эли в праздничном танце.

Когда он вошел несколько минут назад, то выхватил у меня из рук джойстик и начал играть. Я не слишком сопротивлялся, когда он забрал его, потому что сегодня вечером у меня на уме только одно. Скорее, одна девушка.

Не уходи.

Не буду притворяться, что эти два слова не вертелись у меня на кончике языка, когда я услышал о ее свидании. К счастью для меня, Киан уже рассказал мне о ее планах.

Сейчас невозможно отвлечься от мыслей о ее свидании, особенно когда анимированный хоккеист на экране – Лукас Престон. Поговорим о том, как бить лежачего.

Звонок в дверь звучит достаточно громко, чтобы его можно было услышать сквозь крики Киана и мои депрессивные мысли.

— Это доставщик пиццы, — Эли делает движение, чтобы встать.

— Я открою, — я встаю, прежде чем он успевает оставить меня наедине с гипер-Кианом. Звонок снова звенит, когда я открываю дверь.

Промокшая Саммер стоит на крыльце.

— Ты был прав, — говорит она, упирая руки в бедра, а ее грудь вздымается. Я теряю дар речи, уставившись на ее промокшую фигуру. — Мой кавалер пытался поцеловать меня.

От моего тела исходит жар, в котором чувствуется жестокость. Видимо, моя небольшая речь ей не умерила мою ревность.

Она закатывает глаза.

— Успокойся, ничего не было.

Когда я сглатываю, у меня саднит в горле.

— Почему не было?

— Потому что я не могла перестать думать о тебе. Потому что каждый раз, когда он делал мне комплимент или прикасался ко мне, я хотела, чтобы это был ты. Потому что, когда мы были в его машине и он наклонился ко мне, я сказала ему, что есть кое-кто другой, и побежала прямо сюда.

Откровение захватывает мое сердце.

— Ты бежала сюда под дождем?

Она кивает, капли падают с ее ресниц на щеки, делая ее похожей на влажную мечту. Я делаю шаг ближе к ней, потому что почти уверен, что воспламенюсь, если не прикоснусь к ней прямо сейчас. Я медленно смахиваю капли воды с ее щек.

— Ты закончила притворяться, Саммер?

— Это ты скажи мне, — она обнимает меня за плечи, и наши губы соприкасаются со взрывом фейерверка.

Я, не теряя времени, поднимаю ее, позволяя ей обхватить ногами мою талию. Прижимая ее к дверному косяку, я впиваюсь в ее рот благоговейным поцелуем, шум дождя и порывистого ветра становятся слабым фоном к сладким звукам, наполняющим мой рот. Она на вкус как моя. Она всегда была моей.