Стоя в чужой могиле
Шрифт:
Работник прачечной сказал, что белье будет готово дня через два. Ребус возразил: у него нет двух дней, на что хозяин замахал руками на горы невыстиранного белья.
— Дела такие, — заявил он, — что я почти сам готов заплатить, если вы загрузите машину.
На обратном пути Ребус пребывал в нерешительности, выбирая между рыбой и чипсами, Индией и Китаем. Победила Индия, и Ребус остановился у индийского ресторана, спросил роган джош [77] и сказал, что подождет. Ему предложили лагер, но он отказался. Заведение процветало, в отдельных кабинках сидели парочки за полными тарелками и бутылками охлажденного
77
Роган джош — мясное блюдо, один из фирменных рецептов индийской кухни.
78
Мэгги Белл (р. 1945) — шотландская джазовая и рок-певица.
Когда он открыл контейнеры, по кухне растеклись ароматы еды. Он выложил мясо, соус и рис на тарелку. В буфете было пиво; он откупорил бутылку, поставил на поднос и отнес все на обеденный стол. В гостиной теперь было не так душно; он закрыл окно и снова включил Берта Дженша. Звякнул телефон: пришло сообщение. Он решил, что оно подождет. Минуты через две телефон напомнил о себе снова, и теперь он встал посмотреть. Один пропущенный звонок, одно голосовое сообщение.
От Нины Хазлитт.
«Догадайтесь, где я», — предлагала она.
55
Они встретились в старомодном баре за железнодорожным вокзалом. У нее был билет до Лондона в спальный вагон — до посадки оставалось часа два. Когда Ребус появился, она сидела у стойки. Пена в заказанном для него пиве осела, но Ребус сказал, что его все устраивает.
— Я думала, вы еще в Инвернессе.
— Там и так тесно.
— Уже всех опознали?
Он кивнул и отхлебнул пива.
— Но никаких следов Салли, — продолжила она, опустив глаза.
— Это означает, что она не связана с этим делом.
— Но этого не может быть! Разве не я первая догадалась?
Бармен кинул в их сторону остерегающий взгляд: здесь не разговаривали на повышенных тонах. Ребус обратил внимание, что пара за столиком у окна собирается уходить. Он взял свою кружку и подхватил чемодан Нины Хазлитт. Помедлив, она последовала за ним со своей водкой с тоником. Они уселись, и она дождалась, когда он посмотрит ей в глаза — они покраснели, лицо пожелтело и осунулось от недосыпа и пресс-конференций.
— Что вы думаете о Фрэнке Хаммеле? — спросил Ребус.
— Он очень учтив.
— Он гангстер.
— В газетах так и пишут.
— Он не тот, кто вам нужен в жизни.
— Его нет в моей жизни.
— В Инвернессе вы с ним были неразлейвода. Кто из вас устроил эту съемку?
— Какая разница?
— Просто хочу ясности.
— По-моему, это не ваше дело, Джон.
— Может, и не мое. — Он выдержал паузу. — А как насчет того, второго, — тоже не мое дело?
Она вздохнула:
— О ком вы еще говорите?
— О том, кто живет с вами, — его и вправду зовут Альфи?
— Я же вам говорила, это мой брат.
— У вас нет никаких братьев, Нина.
Ее рот чуть приоткрылся. Ребус смотрел, как она заливается краской.
— С чего вы взяли? — выговорила она наконец.
— Я же коп. Мы умеем добывать сведения. — Ребус помедлил. — Так
— Он… живет со мной.
Ребус неспешно кивнул:
— Почему вы солгали?
— Не знаю.
— Вы полагали, что ваши чары на меня не подействуют, если на заднем плане маячит кто-то еще?
Она снова потупила взор. Ее руки упали на колени и остались лежать ладонями вверх.
— Наверное, — призналась она тихо.
— К тому же прессе милее скорбящая мать, которую никто не ждет дома.
— Джон…
Он жестом оборвал ее. Пинту он не прикончил даже наполовину, но знал, что так и оставит ее. В животе у него урчало: он был полон непереваренного мяса и разбухшего риса. Он встал. Нина Хазлитт не шелохнулась. Она, казалось, была зачарована своими руками. А может быть, уже успешно воспользовалась этой позой в прошлом. Ребус уперся костяшками пальцев в столик и подался к ней, понижая голос:
— Она не хочет вас видеть. Но раз уж об этом зашла речь, то я не думаю, что она собирается поведать миру о своем отце.
Нина Хазлитт вздрогнула, вскинула голову:
— Где она?
Ребус покачал головой, выпрямляясь.
— Вы ее видели?
Он поворачивался к двери. Она уже была на ногах.
— Умоляю вас! — крикнула она. — Я просто хочу попросить прощения — и ничего больше! Вы ей скажете, что я прошу у нее прощения? Джон! Вы ей скажете?..
Но Ребус распахнул дверь и навсегда покинул ее мир.
По дороге домой он ждал, что от нее посыплются звонки и послания, но этого не произошло. Припарковав машину, он вытащил телефон, нашел номер Салли Хазлитт, отстучал текст: «Она просит прощения» — и отправил его, сомневаясь, что сообщение дойдет до адресата.
За Бертом Дженшем настала очередь «Стоунз», а дальше — немного Джерри Рафферти. [79] Ребус изрядно заправился «Хайленд парком», [80] но так и не понял, лучше ему от этого или хуже. Он вытащил из кармана нейлоновый медиатор — тот самый, что был давным-давно изготовлен компанией Джима Данлопа, и повертел его в пальцах, размышляя о Нине Хазлитт. Неужели он сказал ей правду с единственной целью насолить? Может быть, вообще не стоило ни о чем говорить? Он чуть не позвонил дочери, чтобы просто послушать ее голос, но час был слишком поздний.
79
Джеральд (Джерри) Рафферти (1947–2011) — ирландско-шотландский автор и исполнитель.
80
«Хайленд парк» — название шотландского односолодового виски.
Пять семей могли теперь предаваться горю по всем правилам, но только скорби сопутствовал ужас. Пять жертв, вырванных из мира, раздетых и похороненных. Хранил ли убийца свои трофеи — на складе одежды, кошельков, телефонов? Ребус на это надеялся. Он знал, что на следующей пресс-конференции Демпси выступит с заявлением. В нем будет подробное описание вещей, которые были на женщинах в день их исчезновения. Он гадал, замужем ли она. Кольца у нее не было, но в нынешние времена это ничего не доказывало. Может быть, у нее были дети. Телефон Ребуса лежал на подлокотнике кресла, и он поглядывал на него, думая, не позвонить ли Шивон Кларк, чтобы рассказать о сегодняшнем вечере. Но вместо этого он перевернул пластинку, чуть убавил звук и плеснул в стакан виски.