Стоянка поезда – двадцать минут
Шрифт:
— Причины?
— Причины всегда в таких случаях находятся железобетонные.
— Например?
— Сам, наверное, Вячеслав, знаешь, что сегодня рэкет и крышевание — это отдельные статьи расходов для предпринимателя.
— По себе лично не знаю, но в целом, конечно, в курсе дел.
— По себе не знаешь, поскольку объёмы коммерции у тебя, так сказать, лишь бы ноги не протянуть. Извини, конечно.
— Не за что извинять. Всё так и есть.
— Чем выше уровень и объёмы, тем выше тарифы. В чём самое обидное, так это в том, что порою рэкет просит меньше и скромнее, чем крышеватели.
— Крышеватели — тоже бандиты?
— Нет. Ментяры.
— Понятно. У этих завышенные аппетиты.
— Приходилось иметь дело?
—
— А-а. Ну, об этом я в курсах. В Москве приходилось фарцой как бы баловаться.
— Тебе?
— Нет, я периферийный товарищ. Местные — москвичи-мажорики этим делом промышляли. Парнишки с элитных семей, со связями, со входами и выходами, со всеми, так сказать, делами.
— Но ты сказал, что приходилось баловаться?
— В том смысле, что в качестве посредника, а точнее сказать, что-то вроде курьера. Взять пакет у одного, куда-то съездить на метро и передать в условленном месте другому. Ни дать, ни взять, как разведчик в тылу врага. За фарцу наказывали в универе строго. Залетали парни. Не без того. Но обычно отмазывали. Я же говорю, связи, высокие родственники. Залетел бы я, отмазывать было некому, и те, что пользовались услугами курьера, не заступились бы. Их задача в таком случае — моментально отбояриться. Мол, я не я, и фарца не моя. Словом, если лоханулся, то твой косяк, сам отвечаешь.
— Значит, рисковал?
— Рисковал. А как быть? Выживать-то надо. Любая денежка в радость. Трудно, Слава, учиться. Карман большой надо иметь. С толстым кошельком. Тебе, вероятно, трудно понять? Согласись.
— Соглашусь. В военном училище намного проще. Питание, форма. Но вот видишь, сейчас в одной лодке.
— Да, в одной.
— Надо выплывать?
— Надо! — утвердительно ответил Валера. — В общем, детали обсудим позже. Думаю, что встреча здесь, на нейтральной территории, пошла на пользу, так?
— Так!
— Ну, что, за успех совместного предприятия? — Валерий протянул стакан с минералкой.
— Я совсем не против, — согласился Вячеслав, почувствовав, что в его жизни наступает новый этап. Хорошо, если бы он означал очередной шаг по ступеньке вверх.
— Я думаю, мы сработаемся! — признался Валерий.
— Я тоже так думаю.
— Думать, значит, мыслить, но от мысли надо переходить к делу.
— Я с вами абсолютно согласен.
— Давайте на ты, Вячеслав.
— Давайте. Я только за.
— Тогда замечательно. Я, пожалуй, побегу.
— А я немножко посижу.
— Пока-пока!
— До свидания!
Валерий покинул кафе, а Вячеслав, не притрагиваясь к налитой очередной рюмке, потёр виски ладонями и задумался…
26
В дипломных работах Вилли и Густава доминировала практическая направленность. Её реализация возможна при условии: если на это обратят внимание заинтересованные фирмы в лице перспективно думающих, толковых, как говорят русские, специалистов. Но со временем и тот, и другой пришли к выводу, что с русскими трудно делать бизнес. Они, русские, умеют только сорить деньгами на фешенебельных курортах Европы. Работы куршавелевских папарацци — прямое тому подтверждение. Не случайно, Вилли, узнав о намерениях Катерининой фирмы посредничать с немцами, сильно усомнился в успешности проекта по разработке недр и освоению полезных ископаемых в Восточной Сибири… К тому же, недавнее путешествие показало, что пьют везде в России, причём, не только пьют, но и воруют. В немалой степени это относится к чиновникам. В России выстраивалась и укреплялась, благодаря абсолютной безнаказанности, вертикаль воровской власти. Это становилось менталитетом чиновников. Салтыков-Щедрин в свою бытность говорил: «Спросили бы меня через сто лет, я бы сказал: в России пьют и воруют»…
Вилли,
Генрих часто задумывался, почему немцы так охотно ездят в Сибирь? Этот регион притягивает немцев так же, как русских — Париж. Этот город любят не за то, что он считается европейской столицей, для нас Париж — противоположность нашим будням, в нем слились тоска по прекрасному и некий необъяснимый страх. Так же и в случае Сибири. Ни в какой телепрограмме мира нет столько документальных фильмов о чудесном сибирском мире, как на немецком телевидении. Каждый год на Рождество немецкие телезрители устраиваются удобнее перед телевизором с чашкой глинтвейна и тёплым пледом на коленях и отправляются в воображаемое путешествие по тайге. Как правило, любой дедушка может тоже что-нибудь к этому добавить. И так уже на протяжении нескольких десятилетий…
То же самое — в книжной индустрии. Как только где-нибудь в мире выходит книга о Сибири, все равно, любовный ли это роман или научные результаты геологоразведочной экспедиции, она сразу же переводится на немецкий язык. Никакой народ мира не обладает такой обширной литературой о Сибири, какая создана в Германии. Один только писатель Хайнц
Хайнц Конзалик написал в 1960-1970-е годы дюжину книг о Сибири, которые по итогам продаж затмили бы любую книгу о «Гарри Поттере». Вот названия некоторых его книг: «Сибирская рулетка», «Проклятия тайги», «Крест в Сибири», «Транссибирский экспресс», «Наталья, девушка из тайги» и так далее.
Отечественный туристы, которые каждое лето по традиции уезжают с рюкзаками в леса на несколько недель, чтобы отдохнуть от городской жизни, рассказывают, что нигде не встречали столько немецких туристов, как в последний год на Байкале. Русские отпускники своим сибирским просторам предпочитают иные пункты назначения — отправляются на Канарские острова или летят в Египет или Тунис по супердешёвым тарифам для русских. Это их привлекает больше, чем подвергаться в Сибири укусам диких комаров.