Стоянка поезда – двадцать минут
Шрифт:
В итоге по берегам Байкала бродят, в основном, группы иностранных туристов — американцы, голландцы и, прежде всего, немцы. Такие группы, состоящие в основном из немолодых, легкомысленно снаряженных людей, можно встретить в самом сердце тайги. «Такое ощущение, что они после Сталинградской битвы так и не поняли, что война закончилась, и всё еще ищут пути на родину», — как-то пошутил их русский гид. «Мы приезжаем сюда каждый год», — рассказывают немцы.
Долгое время Сибирь играла в немецкой истории прямо-таки мистическую роль. Для них она была то раем, то адом. Российские цари хотели заселить весьма богатый природными ресурсами, но почти не обжитый регион хорошими, старательными работниками. Местное население было по большей части кочевым
Русским Сибирь служила долгое время местом ссылки. Отправившись в Сибирь, люди получали возможность уклониться от государственной власти. Солдаты, дезертировавшие из армии, иноверцы, отлученные от православной церкви, казаки, желающие создать автономию, служащие, проигравшие или растратившие государственную казну… Одним словом, все, кто не знал, куда им идти, обосновывались в тайге. Эти русские люди завоевывали сибирскую землю метр за метром, но в своём большинстве они не были очень хорошими работниками. Поэтому щедрыми дарами в виде земельных наделов и денежными поощрениями русские правители заманивали в Сибирь немцев. России были нужны старательные граждане, которые обходились бы с государственной собственностью так же бережно, как с их собственной.
Последний премьер-министр Столыпин нанял до революции множество немецких гастарбайтеров. Правительство взяло на себя все расходы по переезду. Кроме того, каждая семья получила в подарок от царя 15 гектаров земли. Для многих немцев такое предложение было очень заманчивым. Тогда в тайге появились более ста новых деревень. Немцы зарекомендовали себя как старательные работники, не падающие духом перед сложностями, в том числе перед комарами. Когда они накапливали сбережения, естественно, в их планы входило как можно скорее со всем добром и нажитым имуществом вернуться назад в Германию. Такие планы, однако, расходились с планами российского правительства. Всеми средствами оно пыталось удержать немцев в Сибири.
Кроме того, возникла такая традиция: если происходит мировая война или революция, немцы сразу же в большом количестве оказываются в Сибири. Военнопленные и отказавшиеся от участия в войне, коммунисты и антикоммунисты, друзья России и враги России — все они вновь обретали дом в сибирском снеге, строили здесь железные дороги, добывали сырьё из земли, возводили фабрики и продолжали историю освоения Сибири. Иногда в Сибири было даже больше немцев, чем бурят, которых, в отличие от многих немцев, жизнь в Сибири не смущала. Они жили в своих буддистских хижинах, молились и лили молоко в Байкал в честь Бурхана, который за это не скупился на хорошую погоду.
Сказка о хорошей жизни в Сибири смешалась в сознании немцев с историями о ссылках в Сибирь в послевоенные годы. Этот по-прежнему богатый и негусто заселённый регион всё больше и больше находится в поле зрения иностранных инвесторов. Представители западной элиты охотно направляют свой капитал в освоение Сибири и получают от этого огромные прибыли, становятся столь же богатыми, как и русские олигархи, которые все без исключения заработали свои деньги на сибирских природных богатствах.
Правда, в тайге по-прежнему есть большой недостаток рабочей силы. По немецким каналам часто показывают документальные фильмы о природе и жителях Сибири. Даже есть различные реалити-шоу на эту тему. На одном ТВ-канале был такой ТВ-эксперимент на выживание. Нескольких немецких добровольцев поселили в разные сибирские деревни и с видеокамерой сопровождали их, снимали их повседневный быт.
Условием эксперимента было пожить около шесть месяцев в равных с местными жителями условиях. Им выделили по обычному деревенскому дому, с обычным для местных набором бытовых предметов. Им давалась на месяц сумма, на которую
27
Вторая половина 1990-х годов.
Время бежало. Подрастала у Василия с Анной внучка Василиса. Когда Лида привозила её в деревню, в доме стариков наступал праздник. Баба Анна не знала, чем и угостить малышку. Всегда в холодильнике было приготовлено к приезду что-нибудь вкусненькое, что-нибудь такое, что можно было по случаю купить в магазине. Дед Василий, когда торговал у поездов свежей зеленью, успевал в вагоне-ресторане купить для внучки что-нибудь сладкого. Правда, теперь не увидишь того зефира в шоколаде, который когда-то, в советское время, считался лучшим гостинцем для ребятишек. Красивая нарядная коробка цвета морской волны, перепоясанная золотистым ободочком. Изумительный вкус покрытых тонким слоем шоколада тающих во рту зефиринок остался лишь в воспоминаниях. Продавался и зефир попроще — без шоколада — в прямоугольной коробочке открытого вида, сверху запечатанной тонкой прозрачной шуршащей плёнкой. В ней помещались три зефиринки покрупнее шоколадных, однако тоже очень вкусных и повсеместно уважаемых и желаемых детьми. Кто ехал в гости или возвращался из командировки или просто из какой бытовой поездки на поезде, непременно покупал в вагоне-ресторане эту зефирную вкуснотищу.
Когда Василиса подросла и пошла в школу, Лида стала оставлять дочку на летних каникулах гостить в деревне на месяц-полтора. Если к концу обозначенного срока внучка не начинала скучать по родителям, то гостила и дальше, но если нет, то дед Василий собирался и отвозил её к родителям.
Племянницу Юлька со Славиком любят. Это видно по подаркам, которые ей постоянно покупают. Оно и понятно, своих детей нет и, видно, уж не будет, едрит его в корень этот аборт, кто его и когда придумал?! Иосифа Сталина не хватает на это дело! При нём был строгий запрет. И поделом…
Намекнула как-то бабка Юльке насчёт дома малютки.
«Чужого брать? Извините-подвиньтесь!» — весь ответ своенравной Юльки. Бабка язык прикусила, больше не лезла с советами.
Гоша приглянулся, как зять, сразу. Когда ближе познакомились, попарившись в бане и посидев за столом вечером, зять стал обращаться к тестю на ты. Вспомнилась первая же баня.
— Ну-ка, папаня, подставляй спину, — плесканув на раскалённую каменку полковша кипятка, Гоша брал заранее распаренный в тазике берёзовый веник. Ладные веники умел вязать Василий. И запасал их много. Подвешенные под крышей избы на протянутый шесток, источали они, когда сушились после заготовки, берёзовым ароматом на весь двор. Веники для бани надо заготавливать в опредёленное время, в первую половину июля — до появления зелёных сережек. Василий вязал веники неспешно и аккуратно. Складывал веточку к веточке. Неровности отрубал топориком на чурке. Веник получался небольшой, удобный в нужный для руки охват. Таким удобно париться. Веник будто сам по телу гуляет. Связан туго, не лохматится мокрыми листьями.
…Напарятся в бане Василий с зятем и затем, за ужином, планируют, какие ещё дела по домашнему хозяйству поделать надо, пока помощник рядом, пока гости не окончились и не укатили дочка с мужем обратно к себе в город. Поначалу Гоша немного малохольным показался, но первое впечатление оказалось ошибочным. Работящий мужик. Всё умеет по хозяйству: и дров наколоть, и свинью опалить и оскоблить, разделать тушу. По давней традиции Василий забивал скотину к 7 ноября — Дню Великой Октябрьской Социалистической революции. Праздник отменили, заменив на дату освобождения Москвы от поляков, но традиция осталась. Позже оказалось, что и на покосе Гоша куда с добром литовкой машет, ни разу в кочку не въедет.