"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Пашка не хочет креститься, вы его заставляете! – заявил Селиванов.
– Это ты не хочешь, чтобы он крестился, – невозмутимо сказала Ириша. – Это твоя гордыня, тщеславие. Хочешь самым-самым для братишки быть, с Богом себя равняешь. Гляди, Бог тебя за это накажет! Не боишься?
– Молнией убьет, что ли? – хохотнул Селиванов.
– Смейся, смейся… Досмеешься. Вот мать у тебя пьет, почему, как думаешь? А, глядишь, попросил бы Господа о помощи, он бы и помог…
– Хурма это, – фыркнул Селиванов. – Алкоголизм – неизлечимая болезнь, я читал.
–
– Не смешите мои тапочки! Воцерковление! – хмыкнул Селиванов. – Да ей все по звезде сосулькой! Даже Зое позвонить не смогла: типо, с утра выпил – весь день свободен…
Он сказал это беззлобно, снисходительно, но только совершенно бессердечный человек не заметил бы горечи в его словах. Обиды. И не за себя вовсе.
По пути в холл Инна тронула Селиванова за плечо.
– Вить, ваша мама звонила Зое. После обеда. Но она в самом деле была пьяной, и Зоя ее не послушала. Обязательно скажи Павлику, что она звонила. Ты понял?
– Это вы нарочно фуфло гоните, чтобы он не расстроился, – ответил Селиванов. – Но Пашке сказать я и без вас догадался.
– Молодец, ты правильно сделал, – улыбнулась Инна.
– А креститься Пашка вправду не хочет, его просто Зоя запугала, что если он не покрестится, то Бледная дева его в речке утопит. Ваша мать, между прочим… – Селиванов злобно зыркнул на Ковалева. – Тоже не подарочек! Вот объяснили бы ей, что Пашка не ее сын, тогда бы она в покое его оставила.
Ковалев хотел было возразить, но Инна приложила палец к губам.
– Сергей Александрович с нею поговорит. Так Павлику и передай, Бледная дева его не тронет. А если он не хочет креститься, никто его не приневолит. И отец Алексий насильно его крестить не станет, потому что Павлик уже не маленький и сам должен решать, креститься ему или нет.
– Какого черта? – спросил Ковалев у Инны, когда Селиванов направился наверх, в спальню.
– Это вы о чем? – улыбнулась Инна.
– О Бледной деве, с которой я поговорю.
Ковалев уселся в кресло возле медицинского отделения, и Инна составила ему компанию – села на диван напротив.
– Вам совсем не жалко запуганного маленького мальчика? Крещение избавит его от страхов, но если он откажется креститься, ему нужно на что-то опереться. Этот злосчастный звонок Зое очень не вовремя случился. Будто все сговорились довести ребенка до нервного срыва. Он пока не готов сам справиться с ситуацией, ему всего семь лет.
– Может, лучше объяснить ему, что Бледной девы не существует? Мне кажется, это подействует надежней.
– Вы в детстве не боялись темноты?
– Нет, – соврал Ковалев.
– Пока рядом кто-то из родителей, ребенок с радостью верит, что в шкафу или под кроватью никого нет, но стоит ему остаться в одиночестве, и страх возвращается. Этот страх иррационален, его нельзя победить логическими доводами. Должно быть, у вас в
– Дед учил меня надеяться только на себя, – пробормотал Ковалев.
– Не сомневаюсь. Но как вы думаете, у кого вы научились защищать слабых? Думаю, ваш случай как раз иллюстрация к расхожему утверждению: ребенок последует вашему примеру, а не вашим советам. Почему бы вам не послужить примером для Павлика?
– Ну да, подать пример общения с привидениями. Просто отличный пример!
– Не станете же вы разубеждать свою дочь в том, что Деда Мороза не существует, – всему свое время. Уверяю вас, став взрослой, она не будет думать, что глупый папа верил в Деда Мороза. К тому же Бледная дева – не Дед Мороз, она действительно существует.
– Вот только ерунду выдумывать не надо… – Ковалев глянул в потолок и покачал головой.
– Она – еще одна ипостась реки, ее часть, ее фантом. Вряд ли вы поверите мне, и все же я скажу: человек не может уйти из этого мира просто так, ничего после себя не оставив. Тем более утонувший человек. И недаром страхи Павлика цветут здесь пышным цветом…
– С этим я полностью согласен: если запугивать его Бледной девой, он без вопросов будет ее бояться.
– Дело не только в запугивании, хотя я не отрицаю, что это немаловажный факт. Но… Бледная дева имеет здесь силу, особенно теперь, когда дяде Феде так трудно ее сдержать. Павлик уязвим, его страх – открытые ворота, через которые Бледная дева пьет его жизнь, энергию. И в итоге загонит в такую глубокую депрессию, что ему захочется смерти. Поглядите, как он осунулся с тех пор, как вы прогнали «волка» и на его место явилась Бледная дева…
– В депрессиях я ничего не понимаю, но, мне кажется, ребенка просто затюкали со всех сторон.
– Не без этого. Многим людям иногда трудно сделать простейший выбор: что съесть на завтрак, например. А тут множество уважаемых ребенком людей пытаются склонить его на свою сторону – есть от чего растеряться. И тем не менее… Я тут поразмыслила о том, что вы мне рассказали… О заговоре на смерть. Делая такой заговор, человек привлекает на свою сторону силу, которая сильней его, становится ее должником. Здесь средоточие такой силы – река. Так вот, долг не был оплачен сполна. Крещение, смена имени, изгнание бесов во время обряда, покаяние, причастие – все это делает человека неуязвимым перед силой реки. Но долг остается – и платят его другие. В данном случае Павлик. Думаю, Зоя хорошо это понимает, потому и стремится его окрестить.
– Так в чем дело? Если вы считаете, что крещение защитит его от Бледной девы, зачем этому сопротивляться? – хмыкнул Ковалев.
– Вы тоже против его крещения, или я что-то путаю? – загадочно улыбнулась Инна.
– Я против мракобесного обряда, который вредит здоровью ребенка.
– А я против навязывания детям нездоровых христианских ценностей. Не все иллюзии вредны, но любовь Бога идет изнутри, а не извне, она действительно подобна наркотику.
– Вы определитесь, существует этот бог или нет…