"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Встретиться со Стриженым Песочником не получилось тоже, он якобы находился в изоляторе, у него подозревали скарлатину, а карантин в тюрьме соблюдали очень строго. Поговорить же с заключенными-мрачунами об условиях их содержания комиссии не возбранялось, вот только банкет был назначен на семь вечера, а из-за свода заключенные возвращались в восемь. Йера сказал, что банкет придется или отложить, или на время прервать, после чего чудотворы и пошли на компромисс – предложили встретиться с заключенными утром, во время завтрака, и отложить их выезд за свод на полчаса или даже час. Йера прекрасно понимал, на что сделан расчет: в семь
Впрочем, содержание остальных заключенных не вызвало у комиссии нареканий, даже наоборот: Магнитогородская каторжная тюрьма могла служить образцом для всех остальных. Йере случалось бывать не только в следственных изоляторах, но и в местах заключения; здесь его поразили чистые бараки с десятиместными спальнями, современное (и сияющее) оборудование кухни, гигиеничные душевые, умывальные и туалеты, библиотека и клуб, просторная сушилка для одежды, работающая без перебоев прачечная. Все это нельзя было привести в столь ослепительный порядок за несколько часов, ведь о появлении комиссии еще утром никто не знал. Проверка финансов также прошла удовлетворительно, с одной маленькой, но существенной деталью: весь доход от использования труда заключенных поступал в государственную казну, а вот расходы на содержание тюрьмы пополнялись поступлениями из Тайничной башни…
И снова Йере в голову пришла мысль: «использовать». В этой тюрьме чудотворы каким-то образом используют заключенных-мрачунов и даже несут расходы на их содержание. Создают условия. Для чего? И чтобы ответить на этот вопрос, надо как минимум поставить под сомнение основной постулат теоретического мистицизма…
Не только тюрьма, но и весь Магнитный производил впечатление образцового городка; непривычно плохая погода и близость каторжной тюрьмы его не портили. И люди в нем показались Йере приветливыми.
Первый летний день, солнечный и долгий, только-только начал клониться к закату, когда пришло время расположиться в гостинице и подготовиться к банкету. Кстати, гостиница была хоть и скромной, но уютной и чистой, о радушии же и говорить не пришлось: прислуга сбивалась с ног, желая угодить высоким гостям. И видно было, что стараются они не за страх, а за совесть.
Банкет организовали в самом живописном месте города, на карьерах. Ресторан стоял на высоком берегу, с которого открывался вид на Внерубежье. В глубоких карьерах с прозрачной водой купались самые отважные ребятишки (вода еще не прогрелась), кто-то катался на лодках, кто-то ловил рыбу, на противоположном берегу загорали три девушки в открытых купальниках, что вошли в моду на пляжах Элании только в прошлом году…
Что будет с этим городом, если Враг прорвет границу миров? Предположение, которое всегда казалось Йере сказочным, невозможным, несбыточным и звучало как-то беспомощно, словно сошло со страниц женского журнала, вдруг стало выглядеть совсем иначе. Что будет с этим городом, если Йока Йелен, его сын, под защитой сказочника-оборотня осуществит вторую часть Откровения Танграуса?
Йера старался много не пить – насколько позволяли приличия. План, пришедший ему на ум, требовал ясной головы. Однако банкет затягивался, официальная его часть еще не была до конца исчерпана, а солнце уже скрылось в дымке свода. Надо сказать, зрелище это было впечатляющим: весь горизонт светился от оранжевого пламени, прорезаемого синими вспышками
И едва закончилась официальная часть банкета, они потихоньку, не привлекая к себе внимания, покинули ресторан. Ученый был довольно молод, хотя имел степень доктора и профессорское звание, и Йера получил на него самые лестные отзывы из университета. Возможно, это было к лучшему: вряд ли какой-нибудь старый спесивый профессор согласился бы отправиться за свод пешком среди ночи.
– Вы не боитесь ходить ночью по лесным дорогам, профессор Камен? – спросил Йера, когда Магнитный остался позади.
– Я думаю, у нас есть с собой фонарик? – улыбнулся тот в ответ. У него была приятная, обаятельная улыбка.
Дорога была непрохожей, по ней, видимо, ездили лишь грузовые вездеходы с огромными колесами, и легкие начищенные ботинки вскоре отяжелели от налипшей на них грязи. Профессор же словно знал о предстоящем путешествии: его ботинки были высокими, со шнуровкой, на подошве толщиной в два пальца. Йере даже нравилось это приключение, он чувствовал себя не председателем думской комиссии, а любопытным подростком, доказывающим смелость своим друзьям. И ночь вокруг, и глубокие тени деревьев с обеих сторон, и синие сполохи молний впереди – все это располагало к более откровенным разговорам, чем в кабинетах здания Думы, и Йера через некоторое время спросил:
– Вы ученый, профессор Камен, вы должны знать… Как вы думаете, существует ли вероятность того, что чудотворы не удержат свод?
– Вы это серьезно? – снова улыбнулся Камен.
– Вполне. Этот разговор останется между нами, можете на меня положиться.
– Я слышал о вас как о честном человеке, но именно честность мешает не предавать огласке подобного рода разговоры.
– Боюсь, вы несколько превратно толкуете понятие «честность»… – пробормотал смущенно Йера. Еще несколько дней назад молодой профессор попал бы в самую точку. – Нет, в данном случае я действительно никому ничего не скажу. Собственно, я собрал комиссию именно для ответа на этот вопрос.
– Вот как? – Камен удивился.
– Именно. Так что вы мне ответите?
– Падение свода – вопрос времени. По существующим ныне расчетам, он простоит еще сто-сто пятьдесят лет, но за точность этих расчетов никто не может ручаться, они сделаны физиками, а без знаний прикладного и теоретического мистицизма это только оценочные данные.
– То есть для паники пока нет никаких причин?
– Пока нет… Но недавно по университету прошел слух, что существует и другой расчет… И он дает своду лет десять-двенадцать…
– Слух? – Йера насторожился. – Среди ученых могут ходить слухи подобного рода?
– Ученые – тоже люди. Но в данном случае это не провокация и не сплетня. Расчет сделан не только на основе знания оккультизма, но с учетом данных, полученных из Исподнего мира. Я не видел этого расчета; говорят, он есть у чудотворов.
– Данные из Исподнего мира? – Йера растерялся. – Но… Не сказки ли это?
При упоминании сказок некстати вспомнился «сказочник» – оборотень, пришедший из Исподнего мира…