Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
Он потянулся через стол и забрал у Сима свою кружку.
– Но она на работе.
Она не хочет выпивать.
Ей бы лучше получить свои деньги.
Так что она заказывает саунтен, или певерет, или что-нибудь еще.
Ты платишь деньги, бармен наливает ей воды, а под конец вечера она делит деньги с заведением.
Если девчонка - хороший слушатель, то за барной стойкой она может заработать столько же, сколько в постели.
Я включился в разговор.
– На
Треть заведению, треть бармену и треть мне.
– Значит, тебя обсчитывают, - откровенно сказал Мане.
– Бармен должен
получать свою долю от заведения.
– Я никогда не видел, чтобы ты заказывал саунтен у Анкера, - заметил Сим.
– Это наверняка грейсдельская медовуха, - сказал Вил.
– Ты ее постоянно заказываешь .
– Но я сам заказывал грейсдельскую, - возразил Сим.
– Она на вкус похожа на сладкий рассол с мочой.
К тому же… - Сим замолчал.
– Она была дороже, чем по-твоему должна была быть?
– с ухмылкой спросил Мане.
– Мало смысла идти на подобные ухищрения ради стоимости маленькой кружки пива, верно?
– У Анкера знают, что я имею в виду, когда заказываю грейсдельскую, - объяснил я.
– Заказывай я что-то несуществующее, меня слишком просто было бы подловить.
– А ты откуда про это знаешь?
– спросил у Мане Сим.
Мане хихикнул.
– Для старого пса, вроде меня, уже нет новых фокусов, - сказал он.
Свет начал гаснуть, и мы повернулись к сцене.
C этого момента вечер потянулся непримечательно.
Мане нас покинул, и, оставшись втроем, Сим, Вил и я прикладывали все усилия, чтобы на столе у нас не наблюдалось пустующих бокалов, а радостные музыканты снова и снова покупали нам выпивку.
Неприлично много выпивки, на самом деле.
Гораздо больше, чем я смел надеяться.
В основном я пил саунтен, поскольку главное, зачем я пришёл в Эолиан тем вечером, было заработать денег на оплату учебы.
Теперь осведомленные о фокусе Вил и Сим тоже несколько раз заказали его.
За это я был им вдвойне благодарен, потому что в противном случае мне пришлось бы везти их домой в тележке.
Наконец мы насытились музыкой, сплетнями и, в случае Сима, безрезультатным флиртом с официантками.
Прежде, чем уйти, я осторожно подошел обменяться парой слов с барменом, упомянув в разговоре разницу между третью и половиной.
В итоге переговоров, я получил на руки талант и шесть джотов.
Сумма эта большей частью складывалась из стоимости напитков, заказанных для меня музыкантами.
Я положил монеты в кошелек: ровно три таланта.
Мои переговоры также принесли
– Это что такое?
– поинтересовался Сим, когда я начал запихивать бутылки в футляр лютни.
– Бредонское пиво, - я сдвинул тряпки так, чтобы бутылки не терлись об лютню.
– Бредонское, - пренебрежительно заявил Вил, - больше похоже на хлеб, чем на пиво.
Сим с выражением презрения на лице согласно кивнул.
– Не люблю, когда приходится жевать выпивку.
– Оно не такое уж плохое, - возразил я.
– В малых королевствах его пьют беременные женщины.
Арвил упоминал об этом в одной из лекций.
Его варят из цветочной пыльцы, и рыбьего масла, и вишневых косточек.
В нем есть все виды питательных веществ.
– Квоут, мы тебя не осуждаем, - Вилем c обеспокоенным выражением лица положил руку мне на плечо.
– Для нас с Симом не имеет значения, что ты беременная илльская женщина.
Сим хрюкнул, а затем рассмеялся над своим хрюканьем.
Мы втроем медленно шли назад в Университет, пересекая высокую арку Каменного Моста.
Поскольку услышать нас было некому, я исполнил для Сима песню «Осел, осел».
Вил и Сим, спотыкаясь, осторожно направились в свои комнаты в Мьюс.
Но я еще не хотел спать и продолжил бродить по пустым улицам Университета, вдыхая прохладный ночной воздух.
Я гуляющим шагом проходил мимо аптек, стеклодувных и переплетческих мастерских.
Я срезал угол, ступая по аккуратно подстриженной лужайке и вдыхая тонкий, пыльный запах осенних листьев и лежащей под ними зелёной травы.
Окна почти всех таверн и баров были темными, но в борделях горел свет.
Серый цвет камня Зала Мастеров при лунном свете казался серебристым.
Внутри горел один тусклый огонек, который подсвечивал витраж, изображавший Теккама в классической позе: стоящего с босыми ногами у входа в пещеру и обращающегося с речью к толпе юных учеников.
Я миновал Тигель с его бесчисленными трубами, темными и
совсем бездымными на фоне залитого лунным светом неба.
Даже ночью здесь пахло аммиаком и сожженными цветами, кислотами и спиртом: тысячей смешанных запахов, за века впитавшихся в камни здания.
Последними на моем пути были Архивы.
Пятиэтажное здание без единого окна напомнило мне огромный путеводный камень.
Массивные двери были закрыты, но я видел просачивающийся в щели красноватый свет симпатических ламп.
На время допускных экзаменов Мастер Лоррен оставлял Архивы открытыми на ночь, чтобы все члены Арканума могли учиться сколько душе угодно.