Страна, которой нет
Шрифт:
Браво, подумал Амар. Welcome to the Real World, Shirin.
Ширин Усмани, аналитик и системщик семьи Усмани
Дерьмо интерфейс. Трудноуправляем. А какое дерьмо лимбическая система... просто слов нет. Объекты наследовали аж от ящериц. И весь этот legacy code лезет когда не надо куда не надо. Как сейчас. Утешает только, что у этого Штааля интерфейс и прочее - такое же мокрое дерьмо, как у всех. Просто он дольше на нем летает, вот и может себе позволить выпендриться.
А я - дура. Ведь мне же понравился капитан Хамади.
Притом, озабоченная курица и потому дура, что баба, а не потому, что дура. Все правильно у нас с местом женщины в обществе. Потому что если при виде такого вот красавчика, аж сочащегося тестостероном, внутри сладко свербит… Интерфейс и физиология. Запахи и инстинкты. У них самих, к счастью, тоже так. Даже хуже, наверное. Капитан вон сидел, лыбился, а разговаривал только с Сонером. Рефлекс. А потом приходит такой вот… низкопримативный, и готово.
Самое обидное – он прав. Лицом к лицу все прекрасно видно, это вам не с «мюридом» через нужные удобные программки беседовать, прямо не вставая с постели, система все откорректирует, и внешность, и голос, и невербалику.
Задачи и вживую решаемые, только их слишком много, а интерфейс, сволочь, нуждается в корректировке каждую долю секунды. Как дышать осознанно. И такое же чувство - горло перехватывает, легкие кажутся пустыми и в голове черно.
И хочется даже не сдаться, а просто сказать им - ну да, вы все правильно посчитали и даже правильней, чем вслух признаетесь. И что вы с этим будете делать? А?
Даже здорово было бы – поднять голову заученным движением, посмотреть, улыбнуться… и сказать: да, дорогие мои, Освобожденная Женщина Турана - это я. Вот сертификат уникальности псевдонима. Четыре года на «Восточном Экспрессе», давно пора с них деньги брать, туда же половина истнета ходит только ради моей перепалки с их аналитиками. Да, это я – сорокалетний русскоязычный мужчина, с вероятностью, сотрудник аппарата русского президента. Любуйтесь. Это - я.
Тоже дурацкое, бабское, тщеславное и недальновидное желание, а ведь трепыхается в желудке, щекочет под языком. Наверняка видно яснее ясного. Наверняка все видно – и дыхательную гимнастику не сделаешь, и гимнастику ДПДГ тем более. Никогда еще Ширин Усмани не была так близка к провалу… если смотреть на него снизу.
– На вашем месте я подождал бы со вторым признанием еще лет двадцать. К тому времени эксперты решат, что вы - исследовательский институт, получится еще смешнее. А первого я не делал бы совсем. Падение - не повод пытаться немедленно докопаться до преисподней.
– Чего вы от меня хотите?! – прибавим истерики в голос, пусть уж интерфейс работает, и еще можно носом пошмыгать и глазами поморгать.
Благо, особо стараться не надо, ком в горле сам образовался и в носу противная влага скопилась. Если не можешь избежать, иди навстречу и используй. Пусть это все звучит, кричит, слепит… а пока оно сопит и хлюпает – надо думать.
Им не нужны признания, тем более официальные. Им выгоднее слепить политически верную ворону, и это, возможно, будет Акбар Хан или XCI, или
Что здесь вообще делает европейская секция? Раньше бы думала, мозги твои куриные. Что она вообще вдруг тут - ни Пакистан, ни внутренняя безопасность их не касаются. Это какие-то их игры, внутренние, дура, сразу нужно было все бросить на этот вопрос, а ты побоялась засветиться...
– Любви, надежды и тихой славы мы от вас хотим, дитя мое. Лично я намерен выступить в отношении вас в двух амплуа. Свойственном мне и несвойственном. В амплуа свойственном я намерен взять вашу семью под защиту. Видите ли, вы тогда в магазине действительно видели одного из террористов, участвовавших в убийстве президента Тахира. Вы - свидетели. А поскольку еще один случайный свидетель - мой сотрудник, инспектор аль-Сольх, едва не был похищен и только чудом не погиб, мы имеем основания опасаться за вашу жизнь.
– А остальных посетителей за тот день вы уже взяли под защиту? – перепалка и склока тоже хороши. – Или имена на обломках не прочитали?
Истерика умеренно-интеллектуальная, с цитатами. Если вдруг слишком поглупеть, это тоже будет подозрительно и неправдоподобно.
Слишком уж неофициально, точнее – полуофициально они явились. Две мымры сидят и не издают ни звука, но даже по спинам видно – ничего не понимают, ничего им не интересно. Даже не вслушиваются толком. Главное, чтобы никто не приближался к Ширин на шаг, только за этим и следят. Частный визит? Допустим. Цель визита?
Или все-таки сдаться? Любопытно, что там дальше.
– Взяли, - вдруг открывает рот капитан Хамади.
– И дежурного продавца.
Значит, будут делать террориста из того афганца. Это надо же. А еще интересней будет, если он всамделишний террорист - вчера в городе нехорошее что-то было. Если б не эти уроды с утра, я бы сейчас уже знала.
– Я рада, что правительство Турана так заботится о своих гражданах.
– О вас мы тоже с радостью позаботимся. Долг гостеприимства обязывает.
– Спасибо, господин капитан.
Судя по тону и выражению лица, Хамади бы позаботился о том, чтобы изрубить труп на куски и зарыть по частям в нескольких ямах с негашеной известью. У него, наверное, по этой части богатый опыт. Удивительно, что это с ним за неполные сутки сделалось – вчера, кажется, только и мечтал остаться наедине…
Улик у них нет. Уже ясно, что улик у них нет. С псевдонимом раскололи – интересно знать, как? – но это не обвинение. Я – аналитик и инженер при отце. Это не преступление. Вся техника уже совершенно чиста… точнее, была чиста перед тем, как была уничтожена. Специально дали на это час с лишним, пока они там Сонеру голову морочили… Сонер умница, хорошо продержался, теперь понятно, насколько хорошо, а все-таки сдался.