Страна, которой нет
Шрифт:
– Может быть, твоя сестра… или тетя знают? – капитан Хамади больше не казался симпатичным. Совсем не казался. А тот человек, что пришел с ним, начальник, вообще вживую выглядел совсем не так, как на экране. На экране он был тусклый и безобидный, а тут... разница как между крокодилом на уроке биологии и таким же - в метре от тебя. Они тебе улыбаются очень по-разному.
– Откуда я знаю, что они знают?
– И ничего вы меня не заставите, неприкосновенность не даст.
– Так кто же делал этот запрос во время нашего прошлого разговора?
– Не знаю. Я не делал.
–
– Не ломал я никакую сеть! – честно сказал Сонер. – Понятия не имею, о чем вы говорите.- соврал он.
– А кто ломал?
– Не знаю! Кто угодно!
Разговор пошел на пятый круг. На одинаковые вопросы Сонер давал одинаковые ответы, если Хамади менял формулировку – подбирал что-то аналогичное по смыслу. Памяти у него хватало, внимательности тоже. В колледже он на спор проходил MMPI-VI по любому заранее заданному профилю с великолепными результатами по шкалам лжи и достоверности. Не Ширин научила, сам додумался.
– Кто же это мог быть? Сетевой призрак? Их не бывает, сам знаешь.
– У вас тут...
– он почти сорвался, что было верно и убедительно, но кричать-то хотелось по-настоящему. От страха.
– Я знаю, зачем нас здесь оставили, для безопасности. Вот вы и скажите - стал бы я здесь что-нибудь ломать?
– Взлом был совершен до того. В день вашего заселения.
– Да я же сам вам сказал, что нас тут слушают! Вот подумайте, стал бы я об этом говорить?
– Почему бы и нет? – пожал плечами капитан.
Сонер осекся, закусил губы. Сердце бухало в груди – а они ведь наверняка тайком пишут эмоциональные реакции, потом проанализируют и выяснят, где блеф, где правда.
– Послушай, парень… За взлом сети тебя никто наказывать не будет. Вас прослушивали незаконно, вы с этим боролись тоже незаконно, но дело-то обычное. Тебе отец велел, так? Ты великолепно справился со взломом, наши системщики в восторге и хотят с тобой познакомиться. Но нам необходимо узнать, какое отношение ты имеешь к одному крайне скверному и очень грязному делу. Ты сын Афрасиаба Усмани, а не какой-то мелкий сетевой хулиган, так что я тебе скажу: речь идет об убийстве президента Тахира и стальной сделке с «Вуцем». Осознаешь масштаб?
Об убийстве Тахира. Обои в идиотскую синюю полоску снова дернулись и будто попытались накрыть его лицо полосками словно сетью. Нет, глупость, это они на меня давят, на взлом берут. Никто ничего не знал заранее. Отец, и тот не знал.
– Я ничего не знаю! Я ничего не знаю, я ничего не ломал!
– отчаянье в голосе было почти настоящим, а если честно, то совсем настоящим.
– Это был кто-нибудь из отцовских служащих?
– Я про это ничего не знаю.
Они подозревали Сонера, а он и правда ничего не ломал и не делал. Но от Сонера один шаг... И если они поверят, что это не он - как быстро они догадаются? Как эта ведьма Ширин ухитрилась промахнуться? Зачем ей понадобился жайшевский красавчик и зачем она вчера стала выяснять его фамилию прямо при этом капитане?
– Я вам все сказал,
– Скажем так, - впервые заговорил старший контрразведчик. – Мы этого не опасаемся. Видите ли, господин Усмани, дело, которое мы расследуем – можно сказать, личное дело председателя правительства Туранской конфедерации. Как вы думаете, захочет ли ваш отец ссориться с нами?
– И пока что получается так, что ты имеешь непосредственное отношение к весьма обидному инциденту на нашей территории… - добавил капитан Хамади. – Ведь это же ты? Или твой отец?
Если даже я скажу, что взломать сеть мне приказал отец, подумал Сонер, то они спросят, как я это сделал, и вот тут-то я непременно напутаю. Нет, надо стоять на своем – не трогал, не знал, не видел. Ведь и правда не трогал и не знал!
– Откуда мне знать? Ну... ну хотите я вам всю технику свою отдам? Пусть ваши люди посмотрят. Не ломал, не стирал - да у меня и мощностей таких нет. И это не сериал, чтобы... я не потянул бы просто.
– Технику – это очень хорошо, - ласково кивнул старший по званию. На самом деле он был помладше капитана лет на десять, а чином – выше, ну надо же. Наверное, потому что не Хс, а чистый. – Это свидетельство добрых намерений и готовности сотрудничать...
– Мы помним о неприкосновенности, хотя по правде говоря… - капитан ласковым не был, то ли характер такой, то ли просто играет в «плохого копа».
– …но нас интересует другое. Мы хотели бы узнать, что связывает вас, - Это подчеркнутое турецкое «вы» нервировало больше всего, аж до мурашек на загривке.
– и нашего сотрудника инспектора аль-Сольха…
– Как ты понимаешь, эти сведения на аппаратуре не содержатся. – То ли в хорошего? Оба хуже, как говорит Ширин. – Они содержатся в твоей голове, и мы до них доберемся.
Не могут же они это всерьез. Не могут же.
– Да ничего нас не связывает! Я знаю, кто они, отец мне про сделку говорил подробно. Она ему очень нужна, и раньше была, а теперь особенно. Но я больше ничего, правда, не знаю. Ну пялился он на Ширин как... и все.
Это ведь аль-джайш аш-шааби, они все могут, напомнил он себе. Похищать, пытать и убивать в том числе. Вот наверняка сами взорвали Тахира, а теперь пытаются все повесить... ну не на Сонера же? На отца? Но он уехал. На Сонера? Даже для жайша это чересчур. Они бы еще из Ширин пытались слепить убийцу. Пришла и подорвала Тахира. В сговоре с этим самым аль-Сольхом. Неужели?.. Нет, чушь – зачем бы мне тогда его в сети искать, если мы с ним в сговоре? А если хотят сделать свидетелем... то за кого? Или против кого?
– Так, - сказал капитан. – Когда ты вчера описывал мне парня, который в магазине пялился на Ширин, ты знал, что это аль-Сольх?
– Нет... да... нет, не знал.
– Ну вот открыл рот, а это же жайш, они же слушают, они же не как люди.
– Я потом вспомнил, что видел - у отца, в досье.
– А имя и фамилию для запроса в сеть ты в моих мыслях вычитал? – усмехнулся офицер-Хс.
– Да не делал я запроса! У меня и не на чем было! Ну вы же помните, господин капитан?!
– А кто делал? Твоя сестра? Твоя тетушка?