Страна, которой нет
Шрифт:
– Били совсем немного, - поправил честный Фарид, - но дрянью какой-то накачали, а потом самогоном сверху добавили, так что последние воспоминания как через решето. Но ва... тебя разве забудешь?
– Ну почему же нет, - сказала девушка и попыталась зарыться носом в шарф.
Она тоже стесняется, понял раненый боец. Это было невероятно умилительно, трогательно и прекрасно. Сразу хотелось засмущать ее еще больше – стихами, восхвалениями и признаниями, потом засыпать с ног до головы цветами и подарками, потом утащить и спрятать от всего мира, чтоб ни с кем никогда не пришлось делиться ни ее вниманием, ни взглядом, ни словами.
До сих пор он,
– Потому что, когда я тебя увидел и услышал, я так и подумал - вот кого я хочу в жены.
Это была не совсем правда, это была почти правда, это была уже вся правда целиком - вот кого и никого другого. Правда пахла медом и сухим летним солнцем, не дневным, а вечерним, когда сквозь него уже пробивается зеленое, цветное и живое. Еще она пахла антисептиком для перчаток, родным, жайшевским. И на чуть желтоватой коже правой руки у основания указательного пальца виднелось совсем свежее красное пятно - непривычная, неразношенная перчатка натерла слегка. Нужно было не меньше часа работать и очень увлечься, чтобы не заметить и не подогнать.
– Это меня водили по киберотделу.
– радостно прострекотала окончательно смутившаяся пери.
– Рассказывала им, как ломала «Симург».
– Я столько интересного пропустил, пока сражался с терроризмом… - с намеком сказал Фарид.
«Американский психолог Эрик Бёрн выделяет три личностные компоненты.
По его мнению, личность каждого человека содержит в себе три сущности; они называются Ребёнок, Родитель и Взрослый.
Ребёнок — носитель всего неподконтрольного — капризов и шалостей, хитростей, игр, безотчётных влечений, упрямых хотений и вольного творчества. Родитель — источник «опыта старших поколений», начало воспитывающее и наказывающее (либо попустительствующее). Наконец, Взрослый — сугубо рациональное начало, рассчитывающее только на себя, это — воплощённый здравый смысл.
Ребёнок просыпается в человеке, когда он поступает так, как когда-то поступал в собственном детстве. Родитель актуализируется тогда, когда он ведёт себя, как вели себя его мать и отец*. Когда проявляется Взрослый — человек не подражает никому; он живёт своей головой и пытается осознать объективную реальность. Ребёнок и Родитель ориентированы на мифы, а Взрослый — на абстрактные понятия, на эйдосы (в принципе, эйдосы — тоже мифы, но гораздо сложнее организованные).
В связи со всем этим я задумался о том, как структурно устроены два противоположных типа личности — «западный человек» и «восточный человек».
«Человек Запада» (европеец или американец) — это (прежде всего) играющий Ребёнок, но живёт и играет сей Ребёнок под страхующим контролем Взрослого. В данной модели «репрессированная структура» — это Родитель. «Человек Запада» склонен недолюбливать всё «родительское»; далеко не случайно в голливудском кино отрицательные персонажи — как правило, «родительские фигуры» (тираны-запретители и маньяки-каратели). Иногда недооценка Родителя (вкупе с переоценкой Ребёнка) приводит «людей Запада» к скверным итогам; они могут искренне и истово свергать меньшее
Формула Запада:
Ребёнок-Взрослый-минус-Родитель
«Человек Востока» (мусульманин, китаец, японец, даже индиец) — противоположен «человеку Запада»; его личностная структура перевёрнута на сто восемьдесят градусов. «Человек Востока» — опрокинутый «Человек Запада», в первую очередь — Родитель (почитатель традиций), но опять-таки Родитель под контролем Взрослого. Репрессируется здесь Ребёнок (Восток иногда может декларативно восславлять детство, но детской самовольной свободе на Востоке никогда не доверяли и не доверяют).
Формула Востока:
Родитель-Взрослый-минус-Ребёнок
А как быть с Россией?
Россия — «альтернативная Европа» (и «альтернативная Азия»). Значит, русский человек (не обязательно этнически русский; «русский человек» — любой человек, вписанный в русское социокультурное поле) — не перевёрнут на сто восемьдесят градусов относительно Европы (и Азии), а сдвинут на девяносто градусов. Он перпендикулярен Европе (и Азии).
В русском человеке — шалит, орёт, капризничает, ластится и творит не знающий удержу Ребёнок. За ним едва поспевает замотанный Родитель (ворчун и моралист). Поскольку Ребёнок в «русском гороскопе» — фигура более сильная, нежели Родитель, последний страдает: он получает от Ребёнка сюрприз за сюрпризом и не может сорвать на нём злость. Но на ком-то Родителю разрядиться всё же надо. И тогда Родитель разряжается на слабом Взрослом (Ребёнок с удовольствием присоединяется к травле Взрослого; по ходу этого он ускользает от ответственности и заодно получает массу приколов).
Формула России:
Ребёнок-Родитель-минус-Взрослый
В России любят по-родительски морализировать. Но ещё больше в России обожают по-детски нарушать законы, установления и предписания. Не любят в России рационалистов, «деловых чуваков». На Руси опасливо почитали Ивана Грозного, боготворили младенчески простодушного Феодора Иоанновича, но не уважали трезвомыслов — Бориса Годунова, Василия Шуйского, Лжедмитрия Первого.
Я работаю вузовским преподавателем. Мне доводилось преподавать «представителям черкесской диаспоры» — молодым адыгам, приехавшим в Адыгею из европеизированной Турции или из неевропеизированной Иордании. Эти ребята могли быть разными — более образованными, менее образованными. Но у всех у них не было одной черты, всегда присущей российским студентам — и русским, и адыгам (российским адыгам).
И эта черта — инфантилизм.
(Обычное дело: студенты — уже с самой первой лекции — улыбчиво канючат: «Ну отпусти-и-ите нас, пожалуйста», потом перестают ходить на занятия без объяснения причин, а когда появляются, то всем своим видом дают преподавателю знать: «Мы ведь дети, мы ведь только дети»; ни студенты из Европы, ни студенты из арабских стран никогда так не делают).