Странное наследство
Шрифт:
– Оливия, Олли, открой, девочка! Отопри засов. Ты жива, Олли? Берни, не трогай ее!
Берни Дуглас сидел на полу, прислонившись спиной к стене, потирая ладонью горло и прикрыв глаза. Справившись, наконец, с засовом и впустив в каморку перепуганных женщин, Оливия сразу же кинулась к пострадавшему и заботливо склонилась над ним:
– Берни, дорогой мой… Рони тебя не покалечил? Он тебе ничего не повредил?
– она с неприязнью посмотрела на индейца и капризно выдала: - Рони, дорогой, вечно ты со своими дикарскими замашками! Кто тебе приказал его душить по-настоящему, Рони? Ты же его чуть не убил совсем, насмерть, братец!
Мэган,
– И кто разберет этих странных леди? Что им нужно от мужчин? То орала: <Прирежь!>, теперь кричит: <Не трогай!>, - и вышла из комнаты, оставив дверь распахнутой.
Миссис Лиззи Мартин так же не сдержала негодования и ворчливо заметила:
– Мисс Оливия Гибсон! Дитя, в каком виде ты стоишь перед мужчинами?! Быстро накинь что-нибудь, Оливия! Неприлично так вести себя добропорядочной мисс.
– Принесите Берни воды, милая Лизи, прошу вас!
– Оливия была в истерике, но теперь уже совсем по другому поводу: - Мэган! Принеси воды!.. Берни Дуглас потерял сознание. Берни, дорогой, открой глаза. Дай знать, что ты жив…
Девушка не обратила внимания на замечание миссис Мартин. Она опустилась на колени и нежно гладила Берни Дугласа по плечам, шее, бледным щекам. Стянула с него шейный платок, расстегнула рубашку, обнажив грудь, покрытую буйной растительностью.
А Берни Дуглас уже пришел в себя. Он тоже решил немного схитрить. Ему давно не было так хорошо, как в эти минуты, и он желал продлить охватившее его блаженство. Оливия! Оливия!.. Словно музыка звучало в ушах нежное, очаровательное имя. Оливия, Олли, Олив, Ливи… Да! Он уже решил, что будет звать ее Ливи… Обманщица, врунья, притворщица… но как мила и прелестна! А какова миссис Абигейл Гибсон? Интересно, чем она руководствовалась, обманывая его и принуждая стать опекуном ее столь очаровательной внучки?
Отдышавшись, молодой человек теперь вовсю наслаждался нежными прикосновениями горячих девичьих пальчиков. Немного шершавых, обветренных. Он наконец-то понял, отчего его так тянуло к этому маленькому строптивому крысенышу. Можно обмануть зрение мужчины, нацепив на женщину какое угодно хламье. Но нельзя обмануть подсознание, интуицию, обоняние, наконец. До него только сейчас дошло, что от Оливии всегда пахло яблоками и молоком. Хотелось украдкой немного приоткрыть глаза, чтобы посмотреть на Ливи. Но он продолжал изображать из себя пострадавшего, бессознательного человека и при этом глубоко и с наслаждением вдыхать запах ее кожи, духов, новой одежды, снова и снова вспоминая, как она рванулась к двери с диким визгом!.. Тоненькая, в черных туфлях и шелковистых чулочках телесного цвета, в кружевных панталончиках до колен, в коротенькой полупрозрачной сорочке, с незатянутой в корсет маленькой грудью… Неужели это было только видение? Греза из его сокровенных снов и тайных мечтаний!
Берни осторожно пошевелился, приоткрыл один глаз. Взгляд заскользил по вьющимся черным волосам, по длинной шее, открытым плечам, нежным ключицам. Две тоненькие бретельки еле удерживались на покатых плечах, тонкий батист сорочки натянулся на выпуклых местах совершенно очаровательных грудок. Он снова опустил веки и застонал уже от вожделения.
Ах, если бы не этот индеец Рональд Уолкотт, застывший неподалеку точно столб, если бы не миссис Лиззи Мартин, если бы не эти раньше времени прибывшие компаньоны, замершие в коридоре с растерянными и одновременно сладострастными от любопытства
Берни Дуглас томно приоткрыл глаза. А вот и Мэган Матайес со стаканом холодной воды в руке. Судя по ее угрожающему виду, эту девицу не так просто обвести вокруг пальца. Она вмиг сориентировалась в происходящем и с размаху выплеснула воду ему в лицо - как видно, чтобы хоть немного охладить патрона Берни Дугласа, совершенно ошалевшего от свалившегося на него открытия.
– Рони, не стой столбом. Кажется, ты не выполнил поручение своего дядюшки. Упустил время, парень!
– Мэган заспешила на кухню.
Рони Уолкотт с сожалением взглянул на сестру, резко повернулся и легко перемахнул подоконник. В недоуменной тишине прошла минута. На улице послышался удаляющийся топот конских копыт, который наконец отрезвил девушку. Она в таком виде перед мужчинами…
Резко отпрянув в сторону, Оливия ловко поднялась на ноги, схватила платье и, выскочив в коридор, побежала в комнату супругов Мартинов. Мэган последовала за ней, чтобы помочь застегнуть пуговицы на спинке платья.
После их ухода Эндрю Гилмер изумленно присвистнул, Пабло Гомес довольно поцокал языком, а Никлас Мартин и его жена радостно засмеялись.
– А раму тебе придется вставлять, Берни Дуглас. Не будет же Оливия сегодня спать без стекла?
– покровительственно похлопал Дугласа по плечу мистер Мартин.
– Я как-то заглядывал на чердак, там стоит парочка запасных рам. Я помогу тебе.
Берни молчал, все еще оглушенный и ошеломленный. Впрочем, все, что он хотел бы высказать Оливеру, потеряло всякий смысл. Молодой человек был сражен в полном смысле этого слова.
День уже давно склонился к вечеру, компания собиралась к вечерней трапезе, а Рони так и не появился в доме. Оливия сильно беспокоилась о нем и время от времени поглядывала то на дорогу в Смоки-Хилл, то в другую сторону.
– Куда он мог отправиться?
– бормотала она себе под нос.
Она, конечно же, сообразила, что брат обиделся на нее, и теперь очень опасалась, что он, возможно, сразу же отправился к себе домой, в индейскую деревню. После своего неожиданного преображения девушка стала воспринимать окружающих ее людей совсем иначе, чем всего лишь полдня назад. Но вместе с тем ей было ясно, что все, кого она видит сейчас в наилучшем свете, могут снова измениться в мгновение ока, и поэтому ей надо быть еще более осторожной. Рони не должен был бросить ее просто так, не сказав ни слова. Он не мог оставить ее после сорванной маски в одиночестве, на произвол судьбы.
– Оливия, а Рони Уолкотт, правда, твой брат?
– опустив глаза, Мэган постукивала в маслобойке мутовкой.
– Он тебе нравится, Мэгги?
– Олив пытливо взглянула на проститутку.
– Но…
– Не продолжай!
– резко вскочив, Мэган бросила мутовку на стол и выбежала из дома.
– Олли, - миссис Мартин погладила девушку по коротким волосам.
– Надо быть мягче к окружающим.
– Сострадать, прощать… - Оливия махнула рукой и села на место Мэган.
– Она замужем, мэм. Сама же говорила, что в публичный дом ее продал муж. А продавший однажды готов продать и во второй раз, и в третий. Рано или поздно такие мужья возвращаются, чтобы снова сесть жене на шею. А я не хочу, чтобы моего дорогого Рони прирезали из-за женщины! Тем более из-за публичной… Миссис Мартин, как ты думаешь, брат простит меня?